ISSN 1991-3087
Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100
Яндекс.Метрика

НА ГЛАВНУЮ

Структурная вариантность текста.

 

Ильина Ирина Анатольевна,

аспирант, старший преподаватель кафедры Журналистики Ульяновского Государственного Университета.

 

Понятие вариативность, или вариантность, не является изначально лингвистическим. Данный междисциплинарный термин, с помощью кото­рого обычно характеризуют структуру, существование и функционирование объектов, получил распространение после опубликования работ представи­телей Пражского лингвистического кружка. Он двояко используется в рабо­тах, посвященных единицам языка и их функционированию. С одной сто­роны, вариантность – это характеристика языковой модификации, являю­щейся результатом эволюции использования разных языковых средств для обозначения сходных или идентичных явлений. Этот термин также характе­ризует способы существования и функционирования единиц языка и языко­вой системы в целом [Солнцев, 1984: 31]. Основными характеристиками ва­риантности являются понятия «вариант», «инвариант», «варьирование». На­личие варианта, как правило, подразумевает существование образца (инвари­анта), формально неизменного, в котором отображены общие свойства класса объектов, образуемого вариантами [БЭС Языкознание, 2000: 80].

Согласно теории уровневой организации языковой системы выделя­ются фонемный, морфемный, лексический, синтаксический ярусы, на основе которых фонема, морфема, словосочетание и предложение рассматриваются как единицы языка. Расширяя границы лингвистической науки, исследова­тели [Гальперин, 1981, Новиков, 1983, Бабенко, 2004 и др.] настаивают на важности соотнесения текста с высшим уровнем структурной языковой орга­низации и, соответственно, рассмотрении текста как языковой единицы. Текст, как и любой языковой элемент, строго подчиняется двум структурным измерениям: синтагматическому (соединение единиц одного уровня друг с другом или в составе единиц высшего порядка) и парадигматическому (про­тивопоставлениями единиц одного уровня), при этом, согласно принципу Э. Бенвениста, каждый уровень представляет собой объединение элементов низшего уровня.

Если в лингвистике существует понятие фонемы (как единицы звуко­вого строя) и аллофона (как единицы ее реализации), морфемы и алломорфа, лексемы и лексико-семантического варианта, а также синтагмы (как мини­мальной интонационной единицы), то логично предположить понимание текстемы как единицы коммуникации. Следует заметить, что специалисты, исследующие речеязыковое пространство, имеют дело с двумя сущностями, одна из которых принадлежит языку, а другая – речи. При этом текст, как правило, относят к речевой сфере. Нам представляется возможным рассмат­ривать структурный инвариант текста именно как текстему, а конкретные тексты – как ее варианты, в которых смысл реализуется посредством единиц более низкого уровня, располагающихся в определенной последовательности и иерархической подчинённости.

Сложность вопроса соотнесения текстовых конструкций с языковым уровнем высшего порядка усугубляется тем, что термином «текст» зачастую обозначаются различные языковые сущности. Проблема отсутствия одно­значного и исчерпывающего определения текста, а также однозначного раз­граничения языка и речи рассматривается такими исследователями, как Л.Г. Бабенко, И.Р. Гальперин, Е.С. Кубрякова, А.И. Новиков, Л.В. Поповская (Ли­соченко) и др. Открытость проблемы состоит в том, что исследования ве­дутся в рамках различных дисциплин, таких, например, как лингвистика, по­этика, семиотика, информатика, герменевтика. Различие подходов к опреде­лению текста оправдывается исследовательскими поисками в рамках различ­ных дисциплин. Стремление выделить сущностные характеристики и функ­циональные признаки текста в соответствии с конкретным углом зрения, проистекает из исследовательских задач представителей каждой из дисцип­лин. Например, в ракурсе лингвистики текста, текстовые конструкции, рас­сматриваясь на уровне внешней формы, определяются как нелинейная по­следовательность единиц языка, образованная по определённым правилам, единицы же соединены и расположены определенным образом. В БЭС Язы­кознание определение текста основывается на таких свойствах текста, как связность и цельность; при этом основными признаками текстуальности (это относится как к письменным, так и к устным текстам) заявлены внешняя свя­занность, внутренняя осмысленность, возможность восприятия, т.е. объеди­ненная смысловой связью последовательность знаковых единиц [БЭС Языко­знание, 2000: 507]. И.Р.Гальперин определяет текст как некое «завершенное сообщение, обладающее содержанием, организованное по абстрактной мо­дели одной из существующих в языке форм сообщений и характеризуемое своими дистинктивными признаками» [Гальперин, 1981: 20]. Ю.М. Лотман основой сущности текста считает выраженность (знаками естественного языка), отграниченность (передача некоторого целостного значения), струк­турность (внутренняя организация языковых единиц, подчиняющаяся прави­лам синтагматического уровня соединения элементов) [Лотман, 2000: 61-63].

При рассмотрении вопроса вариативности текста наиболее четко опи­сывающим его системно-структурные особенности является определение Т.Ю. Губаревой: текст – сложный многомерный объект, который выступает в виде целостной системы, состоящей из компонентов с одномерной структу­рой. При этом исследователь отмечает, что взаимодействие компонентов це­лостной системы может привести к образованию и формированию внутрен­ней организации текста (его общей структуры) и, как следствие, может по­рождать присущие целому качественные особенности или его универсальные свойства [Губарева, 1996].

Из приведенных определений видно, что как бы ни различались под­ходы к изучению и определению текста, формальными признаками текста всё же являются: целостность, связность, развернутость, логическая завер­шенность, коммуникативная направленность.

Опираясь на положение, выдвинутое А.И. Новиковым [Новиков, 1983], Е.С. Кубряковой, [Кубрякова, 2001], Л.Г. Бабенко [Бабенко, 2004], что текст – речеязыковое произведение, которое может быть особой языковой едини­цей и, соответственно, предметом лингвистического рассмотрения, представ­ля­ется целесообразным говорить о текстовой вариантности и, соответст­венно, рассматривать текст как речеязыковую единицу высшего порядка. Инвариантное начало текста, по мнению Е.С. Кубряковой составляют ин­формационная самодостаточность, цельность, адресность, протяженность, содержательность. Согласно И.Р. Гальперину, любая текстовая конструкция, «являясь произведением речетворческого процесса, может быть подвергнута анализу с точки зрения соответствия-несоответствия каким-то общим зако­номерностям, которые могут являться критериями инвариантной конструк­ции текстов» [Гальперин, 1981: 24]. Этими закономерностями могут быть структурные признаки текста. Деление любого текста на составные (струк­турные) части обусловлено смысловым членением. Обычно выделяют зачин, или экспозицию, текста, которые состоят из одного или нескольких сложных синтаксических целых (ССЦ[*]); они определяются сходством способов глаголь­ного действия. Затем следует часть, раскрывающая одну или несколько микротем, и концовка (заключение). Структуру любого текста можно схема­тично представить в виде последовательности: Э – ОЧ – З; где Э – экспози­ция (зачин), ОЧ – основная часть, З – заключение (концовка). Кроме этого, структурная инвариантность может проявляться на уровне «правиль­ных» и «неправильных» текстов [Гальперин, 1981: 22]. Под неправильностью подра­зумевается отклонение от «правильных», привычных текстов. Нельзя не за­метить, что, например, появление гипертекста и его существенное отличие от привычного линейного текста воспринималось как отклонение от нормы, как некоторая неправильность. Несомненно, то же самое можно сказать о мета­тексте и интертексте. Такие тексты могут восприниматься как «неправиль­ные», но при этом они  удовлетворяют основным критериям текстов.

В работах французских структуралистов К. Леви-Стросса, Ж. Деррида, Ж. Женетта, Ю. Кристевой, Р. Барта четко обозначена специфика современ­ной ментальности, проявляющаяся в терминологической парадигме, осно­ванной на производной от слов «текст» и «текстуальность». Естественно, та­кие текстообразования, как гипертекст, метатекст, интертекст могут воспри­ниматься как «неправильные», непривычные, но, как пишет И.Р. Гальперин, «”неправильное”, часто исполняемое, может стать приемлемым, и в итоге ва­риантом ”правильного”» [Гальперин, 1981: 22].

Можно предположить, что формами реализации структурной вариант­ности «правильного» текста (текстемы) могут являться такие текстовые кон­струкции, как гипертекст, интертекст и метатекст.

Интертекст в первую очередь охватывает семантическую сферу, так как при наложении текстов (когда рассматривается именно «текст в тексте») ассоциативные комбинации создают дополнительные смыслы. Формально структура любого интертекстуального построения не противоречит основ­ным структурообразующим признакам текста, поскольку интертекст экспли­цирует имплицитные связи с другими текстами в виде аллюзий, сохраняя при этом текстовую структуру. Интересно в данном случае замечание Н.А. Фа­теевой, что «любое интертекстуальное сближение основывается не только на лексических совпадениях, но и на структурном сходстве, при котором текст и его интертекст являются вариантами одной и той же структуры» [Фатеева, 2006: 21].

Метатекст «эксплицирует концептуальную основу исходного текста и традиционно характеризуется как высказывание о высказывании (исходном тексте), образующее так называемый второй текст с вербализованным праг­матическим содержанием»; при этом под прагматическим содержанием под­разумевают отражение в метатексте процесса развертывания основного тек­ста, его интерпретации автором и подготовки к восприятию адресатом [Ту­рунен, 1999: 311 – 312]. В качестве текстообразующих компонентов здесь выступают цельность, когерентность, логичность, речевое единство, скреп­лённое авторской модальностью.

Гипертекст – «форма организации текстового материала, при которой его единицы представлены не в линейной последовательности, а как система явно указанных возможных переходов, связей между ними. Следуя этим свя­зям можно читать материал в любом порядке, образуя разные линейные тек­сты» [Субботин, 1992]. В основе гипертекста лежит текст, сконструирован­ный по всем правилам композиции языковых единиц. По мнению А. Шрайца, «гипертекст и обычный текст отличаются возможностями представления текстовой структуры», имплицитная структура текста может быть противо­поставлена «неограниченным возможностям экспликации» гипертекста [Цит. по: Хартунг, Брейдо, 1996: 64]. При поиске сходных характеристик текста и гипертекста обнаруживается, что такие традиционные текстовые характери­стики, как связность, целостность, законченность не входят в противоречие с основными принципами гипертекста: нелинейностью, дисперсностью струк­туры, мультимедийностью. Главным отличием гипертекста и текста является нелинейное расположение компонентов первого (текстовых построений, со­единенных посредством гиперссылок). Но, несмотря на формальное совпаде­ние специфических черт гипертекста, и характеристик линейного текста нельзя говорить об их идентичности. В гипертексте, как правило, реализу­ются два типа структурных элементов: ссылка, выполняющая функцию экс­пликации имплицитно выраженных в тексте семантических и ассоциативных связей [Дедова, 2001: 27], с одной стороны, являющаяся структурообразую­щим элементом гипертекста, а с другой – средством передвижения по гипер­тексту, и отдельная «информационная единица» [Дедова, 2001: 25] как тек­стовая основа гипертекстовой структуры. Отдельно взятая «информационная единица», представленная в текстовом либо графическом виде, может рас­сматриваться как «правильный» текст. Гипертекст – как «неправильный»; соответственно, как вариант текста.

На основании вышесказанного можно сделать выводы о том, что:

1.                  Текст можно назвать особой речеязыковой единицей, которая, включа­ясь в ярусную систему языка, может быть элементом уровня высшего по­рядка.

2.                  О текстеме можно говорить как о некоей абстрактной единице, которая может определяться по формально-структурным критериям и содержит ха­рактерные для текстовых конструкций категории.

3.                  Являясь структруно-инвариантной единицей, текстема реализуется в раз­личных вариантных проявлениях: в собственно тексте, интертексте, мета­тексте, гипертексте.

4.                  Основанием для данного различения послужило:

а) Мнение о возможности включения текста в структуру языковых уровней системы;

б) Формализованное представление о структурных уровнях текста на основании текстового подхода, позволяющего рассматривать сложное син­таксическое целое (ССЦ) как основную единицу текста, как совокупность не­скольких высказываний, характеризующихся смысловой законченностью, имеющих определенное композиционное и смысловое устройство.

5.         Гипертекст, интертекст, метатекст являются формами реализации струк­турной вариантности «правильного» текста  и вариантами текстемы как инвариантной речеязыковой единицы.

6.    Таким образом, являясь достаточно широким понятием, текст в общем смысле может рассматриваться как структурно-инвариантная основа относи­тельно таких текстовых образований, как интертекст (включение текстов), метатекст (надтекстовое образование, текст о тексте) и гипертекст (объеди­нение разнородных текстовых фрагментов в единое целое посредством ссы­лок).

 

Литература.

 

1.      Бабенко Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. – Екатеринбург: Деловая книга, 2000.

2.      Барт Р. От произведения к тексту // Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика: Пер. с фр. / Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. – М.: Прогресс, 1989. – С. 413 – 423.

3.      Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. – М.: Наука, 1981.

4.      Губарева Т.Ю. Фактор адресата письменного текста. – М., 1996.

5.      Дедова О.В. Лингвистическая концепция гипертекста: основные поня­тия и терминологическая парадигма. // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. – 2001. – №4. – С. 22 – 36.

6.      Кубрякова Е. С. О тексте и критериях его определения // Текст. Структура и семантика. Т. 1. – М., 2001. – С. 72 – 81.

7.      Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии – СПб: Искусство, 1996.

8.      Новиков А.И. Семантика текста и ее формализация. – М.: Наука, 1983.

9.      Поповская (Лисоченко) Л.В. Лингвистический анализ художественного текста в вузе. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2006.

10.  Солнцев В.М. Вариативность как общее свойство языковой системы. // Вопр. языкознания – 1984. – №2. – С. 31 – 43.

11.  Фатеева Н.А. Интертекст в мире текстов: Контрапункт интертекстуальности. – М.: КомКнига, 2006.

12.  Хартунг Ю., Брейдо Ю. Гипертекст как объект лингвистического ана­лиза // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. – 1996. – №3. – С.61 – 77.

13.  Турунен Н. Метатекст как глобальная система и вопросы конструирования текста в пособиях по развитию речи. // Стереотипность и творчество в тексте: Межвузовский сборник научных трудов. – Пермь.: Перм. ун-т., 1999. – С. 310 – 320.

14.  Языкознание. БЭС. / Гл. ред. Н.В. Ярцева. – М.: Большая Российская энциклопедия, 2000.

 

Поступила в редакцию 11 сентября 2007 г.



[*] Объединение предложений дает единицу, которую в лингвистической литературе называют по-разному. У Н.С. Поспелова – сложное синтаксическое целое (ССЦ), у Г.Я. Солганика – прозаическая строфа, у И.Р. Гальперина – сверхфразовое единство (СФЕ). Текст может состоять из ССЦ и отдельных, в том числе «свободных», предложений, он может представлять собой одно ССЦ и одно «свободное» предложение. Сколько ССЦ или предложений содержит текст, зависит от того, сколько в его составе выделяется тематических, структурных и интонационных единств. Текст может быть назван прозаической строфой того или иного типа, когда анализируются особенности его структурной организации и когда последняя имеет признаки упорядоченности и отвечает структурным признакам прозаической строфы того или иного типа [Поповская (Лисоченко), 2006: 315 - 316].

2006-2019 © Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов.
Все материалы, размещенные на данном сайте, охраняются авторским правом. При использовании материалов сайта активная ссылка на первоисточник обязательна.