Способы графического обозначения звука ö в памятниках удмуртской письменности XVIII в.

Ившин Леонид Михайлович,

аспирант кафедры Общего и финно-угорского языкознания Удмуртского Государственного Университета,

младший научный сотрудник Удмуртского института истории языка и литературы Уральского отделения РАН.

В удмуртском языке фонема ö характеризуется как «гласный среднего ряда среднего подъёма, нелабиализованый» [СУЯ 1992: 26]. Вопрос о графическом изображении данного звука возник ещё в начале XVIII века. Первые исследователи удмуртского языка, так называемые учёные-естествоиспытатели, при фиксации тех или иных специфических звуков неродного, в нашем случае удмуртского языка, старались отображать их теми знаками (буквами) родного языка, которые больше подходили им по звучанию. В данной работе мы намерены рассмотреть способы обозначения звука ö в письменных памятниках удмуртского языка XVIII в.

В первых памятниках письменности для отображения звукового состава удмуртского языка учёными-естествоиспытателями использовалась латинская (немецкая) графика. Кириллическая же графическая система вошла в научный оборот лишь во второй половине XVIII столетия.

Как принято считать в настоящее время в удмуртском языкознании, первые записи удмуртских слов были произведены немецким учёным Д. Г. Мессершмидтом в 1726 г. во время его следования из Тобольска в Вятку. Проезжая по удмуртским деревням, расположенным по среднему и нижнему течению реки Чепцы, первый исследователь Сибири собрал богатый словарный материал по удмуртскому языку (около 350 слов) [Напольских 2001: 8]. Удмуртские звуки передаются учёным соответствующими буквами латинского (немецкого) алфавита. Для максимально точного обозначения своеобразных фонем, Д. Г. Мессершмидт использует различные способы (диакритические знаки, сочетания букв в соответствии с латинской или немецкой орфографическими нормами того времени). Удмуртский гласный ö, который встречается примерно в 20 записанных им словах, немецкий учёный передаёт, в одних случаях, единичной графемой: 1) ö: köshy кöжы (здесь и далее курсивом даётся современный вариант написания слова) ‘горох’ [Напольских 2001: 207], töde-coort тöдьы корт ‘лужённое железо’, söd-ushwess сьöдузвесь ‘свинец’ [там же: 209, 210]; 2) y: kyth кöт ‘живот’, kyi  кöй ‘сало’ [там же: 208, 210]; в других, буквосочетанием öe: töel тöл ‘ветер’, jöel йöл ‘молоко’ [там же: 207, 209].

В 1730 г. в Стокгольме была издана книга Ф. И. Страленберга «Северная и восточная части Европы и Азии» на немецком языке [Stralenberg, 1730], в которой было опубликовано около 30 удмуртских слов. В этом списке две лексемы имеют интересующий нас гласный ö: teel тöл ‘ветер’, kiöt кöт ‘живот’ [Тепляшина 1965: 27, 28]. Как видим, для обозначения специфического удмуртского звука Ф. И. Страленберг в обоих случаях использовал буквосочетания: ее и iö.

В 1733 г. Петербургской Академией наук была организована Камчатская научная экспедиция, в задачу которой входило подробное изучение и описание народов Камчатки, Сибири и Поволжья. В состав этой экспедиции входил член Петербургской академии Г. Ф. Миллер, в опубликованной работе которого «Sammlung russischer Geschichte» [Miller 1758] приводится 275 удмуртских слов. Записи Г. Ф. Миллера сделаны при помощи латинской графики. Проанализировав 18 слов, имеющих звук ö, мы приходим к следующему выводу: в 10 случаях для передачи этого специфического удмуртского гласного использована буква е: jessorem йöзор ‘град’, ssed-uswess сьöдузвесь ‘свинец’, deddi дöдьы ‘сани’ [Тепляшина 1965: 36, 41, 48]. В 5 словах звук ö обозначен графемой ü: küss-nunal кöснунал ‘суббота’, kütt кöт ‘брюхо’, küss кöс ‘сухой’ [там же: 38, 44, 59].

Удмуртские материалы другого участника Камчатской экспедиции академика истории и археологии Й. Э. Фишера, записанные в 30 гг. XVIII столетия при помощи латинской графики, впервые были опубликованы (37 слов) Т. И. Тепляшиной. Однако наиболее полное лингвистическое наследие учёного по удмуртскому языку увидело свет позже в статье венгерского учёного Ш. Чуча «Об одном памятнике удмуртской письменности XVIII века» [Csúcs 1983]. Здесь автор в алфавитном порядке, сохраняя транскрипцию оригинала и этимологические замечания Й. Э. Фишера, приводит 295 удмуртских слов. Звук ö Й. Э. Фишером передаётся четырьмя различными графемами: 1) e (ê, é): déddi дöдьы ‘сани’, jel йöл ‘молоко’ [Csúcs 1983: 314]; 2) i: tillo тöло ‘ветренно’ [там же: 318]; 3) ü: bürdèm бöрдэм ‘плач’ [там же: 313]; 4) u: wui вöй ‘масло’ [там же: 319]. В 1995 г. материалы Й. Э. Фишера были изданы отдельной книгой под названием «Вокабуляр Сибири: (1747); Сравнительно-этимологическая часть» [Gulja 1995] на немецком языке.

В середине XVIII века под руководством императрицы Екатерины II была организована научная экспедиция в районы Поволжья, Урала и Сибири для исследования геологии, ботаники, этнографии и языка народов, проживающих в отмеченных районах. Языковые материалы этой экспедиции легли в основу крупнейшего лингвистического труда того времени под названием «Сравнительные словари всех языков и наречий…» [Паллас 1787–89], который включает в себя 273 понятия на двухстах языках Азии и Европы. В нём под номером 65 фигурируют удмуртские слова. Для передачи звука ö используются четыре различные графемы: 1) е (в большинстве случаев): кетъ кöт ‘брюхо’, шемъ шöм ‘вкусъ’, бердонъ бöрдон ‘вопль’ [Тепляшина 1965: 85, 86, 87]; 2) ы: тылпери тöлпери ‘вихрь’, пыстыны пöзьтыны ‘варить’ [там же: 90, 110]; 3) э (в единичном случае): эсъ öс ‘дверь’ [там же: 100] и 4) о (в одном слове): тоди тöдьы ‘бело’ [там же: 105].

Собиранием лингвистического материала по удмуртскому языку занимался также академик П. Фальк, лексические данные которого в количестве 19 слов были опубликованы в книге Т. И. Тепляшиной «Памятники удмуртской письменности XVIII века». Среди собранного П. Фальком удмуртского словарного материала только в одном слове встречается звук ö, который учёный передаёт буквосочетанием ое: коедши кöжы ‘горох’ [Тепляшина 1965: 118].

Важным событием для удмуртского языка второй половины XVIII века явилось издание в 1775 году в Санкт-Петербурге удмуртской грамматики под названием «Сочиненiя принадлежащiя къ грамматикm вотскаго языка» [Сочиненiя 1775]. В чём же заключается эта важность? Во-первых, её выход положил конец колебаниям и шатаниям в выборе между латинской (немецкой) и кириллической графическими системами в пользу последней, и во-вторых, эта грамматика дала толчок применению орфографических норм русского языка для удмуртского письма. В этом памятнике письменности звук ö обозначен тремя различными графемами: 1) е: песъ пöсь ‘жаръ’ [Сочиненiя 1775: 14]; 2) э: сэнъ сöн ‘жила’ [там же: 20]; 3) о: поськи пöськы ‘болячка’, доди дöдьы ‘сани’ [там же: 20, 34].

В 1785 году священником З. Кротовым был составлен рукописный удмуртско-русский словарь [Кротов 1995], который по своему объёму является самым большим из сохранившихся памятников XVIII столетия: он содержит более 5000 слов и словосочетаний. В этом уникальном лексикографическом труде звук ö передаётся также несколькими способами: 1) буквами э или е (в большинстве случаев): пели пöлы ‘палецъ большой’, эсконъ /öскон/ ‘рвота, рыганiе’ [Кротов 1995: 189, 276]; 2) графемой ы: вылдетъ вöлдэт ‘потолокъ’, пу вый пу вöй ‘масло деревянное’ [там же: 37, 176]; 3) буквой о (в единичных случаях): восясь вöсясь ‘жрецъ, попъ’, поянъ пöян ‘ложь’ [там же: 32, 175].

В 1786 году священник М. Могилин написал грамматику удмуртского языка [Могилин 1998], которая была опубликована спустя лишь более чем два столетия – в 1998 году Удмуртским институтом истории, языка и литературы Уральского отделения Российской академии наук. В данном труде звук ö обозначается четырьмя способами: 1) диграфом ъе (в большинстве случаев): къетъ кöт ‘брюхо’, пъезь пöзь ‘рукавица’ [Могилин 1998: 134, 135]; 2) буквой е: лемъ льöм ‘клей, ягода черемуховая’, нелъ ньöл ‘стрела’ (там же: 134); 3) буквой ы: мыля мöля ‘грудина’, кыли кöльы ‘кремень’ [там же: 129, 137]; 4) буквой э: эсъ öс ‘дверь’, эвъелтемъ öвöлтэм ‘простой, пустой’ [там же: 134, 157].

В заключении можно отметить, что в памятниках удмуртской письменности XVIII века, гласный ö имеет несколько начертаний. В одних случаях от передаётся одним знаком (е, о, ы, э, i, é, ê, u, ü, ö, y), в других же – буквосочетанием (ъе, oe, öе, ее, iö).

Литература.

1. СУЯ 1992 – Вахрушев В. М., Денисов В. Н. Современный уд­муртский язык: Фо­нетика. Графика и орфография. Орфо­эпия. Ижевск: Удмуртия, 1992. 144с.

2. Напольских В. В. Удмуртские материалы Д. Г. Мессершмидта. Ижевск: Удмуртия, 2001. 224 с., илл.

3. Stralenberg Ph. J. Das Nord- und Ostliche Theil von Europa und Asia. Stockholm, 1730.

4. Тепляшина Т. И. Памятники удмуртской письменности XVIII века / АН СССР. Ин-т язы­козн. М., 1965. Вып. 1. 324 с.

5. Miller G. F. Samlung russischer Geschichte. t. III. SPb, 1758.

6. Csúcs S. Egy 18. szazadi votjak nyelvemlek // NyK. 1883. № 2 (85). 311–320 old.

7. Gulja J. Vocabularium Sibiricum: (1747); der etymologisch-vergleichende Anteil / Johann Eberhard Fischer. Bearb. und hrsg. von Janos Gulya. – Frankfurt am Main; Berlin; Bern; New York; Paris; Wien: Land, 1995 (= Opuscula Fenno-Ugrica Gottingensia; Bd. 7). 252 S.

8. Паллас П. С. Сравнительные словари всех языков и наречий, собранные десницею Всевысочайшей особы. Спб, 1787–1789.

9. Сочиненiя 1775 – Сочиненiя принадлежащiя къ грамматикm вотскаго языка. Въ Санкт­петер­бурге при Императорской Академïи наукъ 1775 года. 113 с. [В кн. Первая научная грамматика удмуртсого языка / Удмуртский НИИ ист., экон., лит. и языка при Совете Министров Удм. АССР. Ижевск: Удмуртия, 1975].

10. Кротов З. – Удмуртско-русский словарь / РАН. УрО. Удм. ин-т ИЯЛ. Ижевск, 1995 (= Крат­кий Вотской словарь съ россïйскимъ переводомъ собранный и по Алфавиту расположен­ный села Еловскаго Троицкой церкви священ­ни­комъ Захарïею Кротовымъ, 1785 года). XX + 208 с. (Памятники культуры Удмуртии: Лингвистическое наследие: Памятники удмуртской филологии I).

11. Могилин М. ­­­– Краткой отяцкiя Грамматики опытъ = Опыт краткой удмуртской грамматики. Ижевск, 1998. 203 с. (Памятники культуры: Лингвистическое наследие).

Поступила в редакцию 02.06.2008 г.