Причины антикрестьянских репрессий периода насильственной коллективизации в СССР (1929-1933 гг.): постановка проблемы в постсоветской историографии

Степанов Михаил Геннадьевич,

кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры истории России Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова.

Как справедливо заметил А.Г. Петров «раскулачивание – первый по времени, но, к несчастью, не единственный пример громадного повышения уровня «репрессивности» в нашем обществе» [7, С. 47].

Отсюда не вызывает сомнения, что одним из первых ревизии подвергся вопрос о причинах, побудивших руководство Советского Союза начать массовое применение репрессий практически против всего советского крестьянства. По данному вопросу в современной отечественной исторической науке можно выделить несколько точек зрения.

Довольно близка к советской историографии «перестроечного» этапа точка зрения мурманского специалиста в области советской аграрной политики – В.Я. Шашков считает, что «политика насильственной коллективизации и репрессии в отношении советского крестьянства были продиктованы чрезвычайной обстановкой в стране, вызванной кризисом хлебозаготовительной кампании и трудностями намечаемой крупномасштабной индустриализацией страны» [9, С. 8].

По данным Н.А. Ивницкого «… проводя раскулачивание зажиточной части деревни, советское руководство главным образом преследовало цель – стимулировать сплошную коллективизацию. Но помимо главной цели, советское руководство преследовало и другие: во-первых, хозяйственного освоения отдаленных малонаселенных или необжитых районов страны; во-вторых, получение дешевой, если не даровой рабочей силы для лесоразработок, горнорудной промышленности, сельскохозяйственного освоения целинных земель, раскорчевки тайги. Ставилась и еще одна задача – трудовое перевоспитание бывших кулаков в процессе общественно полезного труда» [4, С. 208]. Кстати, здесь же следует сказать, что в 1994 г. Н.А. Ивницкий еще оперировал несомненно идеологизированными понятиями («перевоспитание бывших кулаков в процессе общественно полезного труда»).

По мнению Н.Я. Гущина курс партии на «ликвидацию кулачества как класса», был вызван сугубо политическими причинами. В главе «Переход к массовой коллективизации и политика «ликвидации кулачества как класса». Конец 1929-1930 г.» историк отмечает, что И.В. Сталин и его окружение главными причинами трудностей считали обострение классовой борьбы, а путями их преодоления – «подавление классовых врагов», отказ от нэпа, переход к исключительно командно-административным методам в решении социально-экономических задач [1, С. 87].

Сибирский специалист в области сталинской репрессивной политики С.А. Папков, причиной перехода к насильственной коллективизации и как следствие к репрессиям в крестьянской среде, назвал желание И.В. Сталина устранить главное препятствие для овладения хлебом в будущем – самих сельских хозяев с их независимостью [6, С. 12].

В многочисленных публикациях С.А. Красильников в качестве одной из приоритетных задач, репрессии в отношении крестьянства, выступает стремление советского государства начать интенсивное освоение восточных регионов СССР с помощью сил репрессированного крестьянства [5].

В.П. Данилов считает, что «раскулачивание» было вызвано в большей степени экономическими причинами. В частности, он пишет: «… задачей «раскулачивания» было формирование армии принудительного труда, т.е. армии дешевой рабочей силы, необходимой для промышленных строек, лесозаготовительных работ, освоения необжитых районов и т. п.» [2, С. 171].

Хон Вун Хо придерживается взгляда, согласно которому причины репрессивного наступления на крестьянство имело глубокие идеологические основы, что связано с резким отступлением от НЭПа, во время которого крестьянство имело определенную самостоятельность. Историк отмечает, что именно в конце 1920-х гг. вследствие хлебозаготовительного кризиса сложились идеальные условия к развертыванию массовой репрессивной политики в отношении всего советского крестьянства [8].

На наш взгляд, наиболее систематизирован комплекс причин репрессивной политики в деревне, получил отражение в монографии Г.Ф. Доброноженко. Она отметила, что при осуществлении политики «ликвидации кулачества как класса» сам факт отнесения к группе «кулака» был достаточным «преступлением», веским основанием для применения политических репрессий в виде раскулачивания (по решениям административных органов), расстрела или лишения свободы, выселения (по решению органов ОГПУ).

Политика «ликвидации кулачества как класса», законодательно закрепленная в январе 1930 г., преследовала несколько взаимосвязанных целей. Официальная цель (социальная) – ликвидация сельской буржуазии. Вторая цель (психологическая) – создать в деревне атмосферу страха, демонстрируя крестьянам, что единственной альтернативой вступления в колхоз может быть только раскулачивание, арест и высылка. Политика ликвидации кулачества превращается в основной метод стимулирования коллективизации. Цель экономическая – создание за счет конфискации имущества кулацких хозяйств минимальной материальной базы организуемых колхозов. Неявный, скрытый характер носили намерения использовать принудительный труд репрессированных крестьян для решения задач модернизации экономической системы страны [3, С. 321].

В целом, большая часть современных российских исследователей при анализе причин перехода государства к репрессиям против крестьян, как правило, не дифференцируют причины насильственной коллективизации и причины, вызвавшие массовые антикрестьянские репрессии. Кроме того, историки особо подчеркивают прагматическую направленность использования репрессий против советского крестьянства.

Литература

1. Гущин Н.Я. «Раскулачивание» в Сибири (1928-1934 гг.): методы, этапы, социально-экономические и демографические последствия. Новосибирск, 1996.

2. Данилов В.П. Сталинизм и советское общество // Вопросы истории. 2004. №2. С. 169-175.

3. Доброноженко Г.Ф. Коми деревня в 30-е годы ХХ века: политические репрессии и раскулачивание. Сыктывкар, 2007.

4. Ивницкий Н.А. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов). М., 1994.

5. Красильников С.А. Сибирь в планах и практике государственных репрессий в первой половине 1930-х гг. // Историческая наука на рубеже веков: Материалы Всероссийской конференции посвященной 120-летию Томского государственного университета. Том 3. / Отв. ред. Э.И. Черняк. Томск, 1999. С. 4-12.

6. Папков С.А. Сталинский террор в Сибири. 1928-1941. Новосибирск, 1997.

7. Петров А.Г. Типология репрессий в СССР: опыт историко-правового анализа. М., 2004.

8. Хон Вун Хо. Репрессивная политика и реакция населения в советской деревне (1927-1929 гг.). М., 2004.

9. Шашков В.Я. Спецпереселенцы на Мурмане. Роль спецпереселенцев в развитии производительных сил на Кольском полуострове (1930-1936 гг.). Мурманск, 1993.

Поступила в редакцию 16.12.2008 г.