Международный порядок: сущность и механизмы

 

Панченко Михаил Юрьевич,

доктор политических наук, доцент Московского государственного педагогического университета.

 

Принято считать, что изучение проблемы порядка является одной из первоочередных теоретических задач, поскольку для современной мировой политики характерны обострение конфликтов и противоречий, нарастание хаотических процессов. Вместе с тем степень теоретической разработанности проблемы международного порядка абсолютно не соответствует ее актуальности.

 В зарубежной и отечественной политологии мало работ, в которых дается детальный теоретико-методологический анализ понятия «международный порядок» и предлагается его определение. Часто термин «международный порядок» (или используемый как его синоним термин «мировой порядок») употребляется аксиоматически, без всякого разъяснения, что под ним подразумевает автор. Как справедливо отмечает Т.А.Шаклеина, «большинство ученых…не дает определения порядка вообще или нового порядка, наступившего после окончания холодной войны, в частности»[1].

Можно выделить следующие основные подходы к анализу сущности «международного порядка». Прежде всего, ряд авторов интерпретирует ее предельно широко, по сути, отождествляя с системой международных отношений. Так, А.Богатуров подразумевает под международным порядком «систему отношений, складывающихся между всеми странами мира, совокупность которых условно именуется международным сообществом»[2]. К.Гаджиев рассматривает международный порядок в широком смысле как «мировое сообщество в его тотальности»[3].

Представляется, что отождествление международного порядка и системы международных отношений теоретически и практически неоправданно, поскольку при этом оба понятия теряют свою качественную определенность, а это, в свою очередь, ведет к терминологической нечеткости политической науки.

Ряд исследователей рассматривает международный порядок в качестве структуры международных отношений. Особенно это характерно для представителей реалистской и неореалистской школ теории международных отношений. По их мнению, именно структура упорядочивает взаимоотношения между субъектами мировой политики, формирует образцы поведения[4]. При этом главным в структуре международной системы считается соотношение сил ведущих государств, иерархия отношений между ними.

 Институционалисты понимают под международным порядком совокупность определенных институтов, которые образуют некое устройство международных отношений, призванное обеспечить основные потребности государств и народов, создавать и поддерживать условия их существования, безопасности и развития[5]. К основным институтам международного порядка обычно относят ООН, Всемирный банк, НАТО, другие международные организации, а также неформальные виды кооперации, коалиции желающих, кодексы корпоративного поведения[6] и международные режимы[7].

Широкое распространение получил нормативно-ценностный подход к проблеме международного порядка. В его рамках можно выделить две исследовательские позиции, одна из которых делает акцент на правилах и нормах, регулирующих мировую политику и составляющих, собственно, международный порядок.

Так, Х.Абрахамссон указывает на то, что международный порядок – это система правил и норм, регулирующих экономическое и политическое сотрудничество[8]. Л.Миллер рассматривает международный порядок как нормативные рамки, в которых происходит международная политическая игра[9]. Представление о международном порядке как о совокупности правил поведения главных политических игроков характерно и для некоторых отечественных исследователей[10] Ряд авторов в своем понимании международного порядка особо выделяет юридически оформленные, правовые нормы (международные договоры, соглашения), которые определенным образом организуют отношения субъектов мировой политики[11].

Заметим, что само по себе наличие норм и правил регулирования мировых процессов автоматически не обеспечивает их упорядоченности. По нашему мнению, о порядке можно говорить лишь тогда, когда эти нормы эффективны, оказывают реальное воздействие на международные отношения.

Наряду с нормативизмом в рамках ценностно-нормативной парадигмы можно выделить аксиологический подход к проблеме международного порядка. Он состоит в том, что порядок – это принятые сообществом государств ценности.

При этом сторонники универсализма считают, что ценности, лежащие в основе международного порядка, должны носить кросс-культурный, общечеловеческий характер. Так, классик английской школы теории международных отношений Х.Булл полагал, что наиболее фундаментальными ценностями человечества, которые воплощаются в международном порядке, являются безопасность, уверенность в соблюдении обязательств и защита собственности[12].

А.Этциони отстаивает необходимость нормативного синтеза западных и восточных ценностей, позволяющего сочетать уважение к правам личности с приверженностью к общему благу[13]. Приверженцы партикуляризма настаивают на том, что международный порядок может обеспечиваться на основе определенной культурно-идеологической системы. Так, либеральные (неолиберальные) теоретики убеждены, что сутью международного порядка является консенсус по поводу традиционных либеральных ценностей (свобода, права человека, собственность и др.)[14] Участники проекта «Модели мирового порядка» рассматривали порядок как воплощение ценностей «гуманистического социализма» (мир, социальная и экономическая справедливость, права человека и экологический баланс)[15]. Исследователи, представляющие страны «третьего мира», подчеркивают, что международный порядок должен предполагать справедливость и равенство в отношениях богатых и бедных государств[16].

Таким образом, аксиологический подход к международному порядку носит во многом субъективный характер, поскольку у сторонников различных идейно-политических течений разное представление о том, что означает «ценность» применительно к мироустройству. Что же касается самого порядка, то его нельзя назвать абсолютной ценностью, поскольку в рамках порядка могут реализовываться как гуманистические, социально позитивные цели, так и антигуманные (например, порядок в автократическом режиме).

Представители бихевиористского направления в политической науке рассматривают международный порядок как совокупность образцов поведения акторов мировой политики. Так, для Дж. Розенау международный порядок – это набор поведенческих ответов, позиций, аттитюдов, которые образуют рамки, в которых действуют субъекты политических отношений[17].

Ряд исследователей подразумевает под порядком отсутствие крупных международных конфликтов, соблюдение режима безопасности. Таков смысл трактовки международного порядка С.Хантингтоном[18]. Авторы краткого словаря по основам политологии дают следующее определение международному порядку: «Состояние мирового сообщества, которое характеризует уровень международной безопасности»[19]. Нетрудно заметить, что при таком подходе понятие «международный порядок» растворяется в категории «международная безопасность».

В последнее время международный порядок все чаще соотносится с глобальным управлением, регулированием мировых политических процессов. Например, А.-М.Слотер считает, что международный порядок является «системой глобального управления, которая институционализирует сотрудничество и сдерживает конфликты в такой степени, чтобы позволить всем нациям и народам добиться устойчивого мира, процветания, заботы о земле и минимальных стандартов человеческого достоинства»[20]. Российский исследователь Н.А.Косолапов также выделяет функциональный аспект международного порядка, который, по его мнению, является формой реализации воли человека, его ценностей и интересов, попыткой организовать структуру международных отношений и на этой основе – повседневную международную жизнь[21].

На наш взгляд, было бы неправильно ставить знак равенства между порядком и управлением, как это делают вышеназванные авторы. Управление – это способ приведения практических состояний объектов в соответствие с некими идеальными целями, в том числе упорядочивания связей и отношений на основе их подчинения определенным правилам и нормам[22]. В связи с этим, на наш взгляд, управление было бы более правильно рассматривать как процесс наведения порядка, а порядок – как результат этого процесса.

Неспособность исследователей достигнуть согласия по поводу сущности международного порядка хотя бы на уровне самых предварительных подходов создают серьезные трудности в изучении мировой политики. Как справедливо отмечает Э.Я.Баталов, «если не произвести… необходимого понятийного упорядочения…, то мы можем прийти, в конечном счете, к концептуальному коллапсу, когда люди, пользующиеся одними и теми же понятиями, будут на самом деле говорить о разных вещах, а одни и те же вещи обозначать с помощью разных понятий»[23].

Попыткой такого упорядочения и является данная работа. На наш взгляд, при определении сущности международного порядка необходимо исходить из системного подхода к анализу международных политических отношений. В западной политологии накоплен определенный опыт системного изучения мировой политики[24].

Такой подход также заявляется некоторыми современными отечественными исследователями, но на деле они часто не идут дальше декларативного уровня. Не удивительно, что основные фундаментальные работы, использующие системный подход в международной политической науке, относятся к 1970-м – 1980-м годам[25].

Исходя из системного подхода, международный порядок, на наш взгляд, необходимо рассматривать в тесной связи с системой международных отношений (международной системой). Она представляет собой целостную совокупность элементов, прежде всего государств, имеющую определенную структуру и обладающую определенными закономерностями функционирования и развития. Структура международной системы - это сложный комплекс устойчивых связей и отношений между ее основными элементами.

Элементы системы оказывают серьезное влияние на функционирование системы. К ним относятся государства, межправительственные, негосударственные организации и движения, ТНК и др.

Система международных отношений является сложной системой, которая, в свою очередь, состоит из большого числа подсистем. К.С.Гаджиев называет ее «многослойной сверхсистемой или надсистемой»[26]. Подсистема представляет собой не фрагмент системы, а ее часть, обладающую качественной определенностью, собственной структурой. При этом подсистемы сочетают в себе как свойства системы в целом, так и специфические (подсистемные) качества.

Взаимоотношения между подсистемами, подсистемами и системой носят иерархический характер и подчиняются принципам координации и субординации. Каждая подсистема имеет собственное значение для жизнедеятельности международной системы в целом. Иными словами, подсистема и системы находятся в отношениях функциональной взаимозависимости.

Чаще всего выделяют следующие подсистемы международной системы, различающиеся масштабами происходящих в них политических, экономических, социальных, культурных и других процессов: глобальная (мировая), региональная, субрегиональная, международно-ситуационная, групповая, двусторонняя (три последних обычно вычленяются внутри первых трех)[27].

Международная система, как и любая другая социальная система, обладает определенными свойствами и состояниями. Свойство – это момент качественной определенности системы, который проявляется через взаимодействие с внешней средой. К свойствам социальных систем относятся целостность, иерархичность, способность поддерживать динамическое равновесие и др.[28]

Состояние – это комплексная характеристика системы, определяемая ее различными свойствами. Оно отражает единство моментов устойчивости и изменчивости, прерывности и непрерывности бытия объекта, взятого в определенном пространственно-временном срезе.[29]

Порядок, по нашему мнению, как раз и является одним из состояний любой системы, в том числе международной. В чем специфика состояния порядка, его сущность?

Чтобы ответить на этот вопрос, выясним вначале, как определяется порядок в филологических словарях, поскольку слово необходимо использовать в соответствии с его значением. Сложность состоит в том, что понятие «порядок» носит полисемантический характер.

Так, в Толковом словаре русского языка приводится семь значений слова «порядок».[30] Конечно, многие значения слова «порядок» явно не подходят для характеристики международных отношений, например, «последовательный ход чего-нибудь», «военное построение», «числовая характеристика той или иной величины» и др. Наиболее адекватными с этой точки зрения, на наш взгляд, являются следующие два. Во-первых, это «правильное, налаженное состояние, расположение чего-нибудь». Во-вторых, «правила, по которым совершается что-нибудь, существующее устройство, режим» (например, «порядок голосования, школьные порядки»).[31] Заметим, что во втором смысле слово «порядок» употребляется чаще всего во множественном числе («порядки»). Близкое определение порядка дает Большой толковый словарь русского языка, добавляя, правда, к перечисленным характеристикам порядка в первом значении «организованность».[32] В приведенных значениях слова «порядок» в русском языке можно заметить такие повторяющиеся характеристики этого состояния как отлаженность, организованность, соответствие каким-то правилам.

Поскольку международный порядок является разновидностью социального, выясним, какое определение данному понятию дают философские и социологические словари. В Современном философском словаре отмечается, что порядок - это понятие, «выражающее устойчивость и организованность жизни, а также возможность объективирования социального и, следовательно, его концептуализации».[33]

Такое же определение социального порядка включено в словарь по социальной философии.[34]

Таким образом, можно предложить следующее определение социальному порядку – это состояние социальной системы, при котором отношения между ее элементами подчинены определенным правилам и нормам, что придает общественной жизни организованный и закономерный характер.

Многие авторы не проводят четких различий между социальным порядком, стабильностью и устойчивостью. Например, Т.Парсонс отождествлял порядок и устойчивость социальной системы.[35] А.К.Гуц фактически приравнивает стабильность к устойчивости.[36] А.Богатуров делает вывод о том, что порядок является консервирующей и ограничивающей функцией стабильности.[37]

На наш взгляд, понятия социальная стабильность, устойчивость и порядок являются близкими, но не тождественными. Устойчивость – это свойство системы сохранять свою качественную определенность, структурно-функциональную целостность, несмотря на внутренние и внешние возмущения. Безусловно, порядок способствует устойчивости социальной системы, а устойчивость, в свою очередь, укреплению порядка. Однако устойчивость является постоянным атрибутивным свойством системы, в то время как порядок, как мы уже отмечали, - одним из ее состояний,[38] которое периодически сменяется своей противоположностью – беспорядком, и наоборот.

Стабильность, по нашему мнению, представляет собой характеристику протекания процессов социальной системы, которая заключается в том, что ее функционирование и развитие происходит без резких качественных изменений. При этом стабильность не тождественна порядку, по отношению к последнему она выступает скорее как форма: порядок может иметь определенную степень стабильности («стабильный порядок», «нестабильный порядок»).

Выяснив различия между понятиями «социальный порядок», «устойчивость» и «стабильность» социальной системы, мы можем дать определение международному порядку. Международный порядок – это состояние международной системы, которое проявляется в подчиненности отношений между ее элементами (государствами, межправительственными, неправительственными организациями и др.) определенным принципам, нормам и правилам, что обусловливает их организованность и предсказуемость.

Речь в данном случае идет не только о писаных, официальных юридических нормах (международный правопорядок), но и о неформальных, неписаных обычаях, установившихся практиках, операционных правилах, в том числе моральных, практических формах организованного взаимодействия субъектов мировой политики. Структурно неоформленные связи и неформальные решения (например, принятые во время саммита «Большой восьмерки») могут порой играть более эффективную роль в упорядочении международных отношений, чем нормы права.

Порядок – это состояние, имманентное международной, как и любой другой системе. Собственно, система представляет собой упорядоченное целостное множество взаимосвязанных элементов,[39] упорядоченность – это «традиционный системный параметр».[40]

Учитывая, что международная система – это разновидность социальной системы, функционирующей благодаря деятельности людей, есть основания предположить, что порядок представляет собой реализацию их потребностей. В его основе лежат главным образом потребности в безопасности и выживании. Если международные акторы в своей внешнеполитической деятельности не будут придерживаться определенных правил, взаимоотношения между ними становятся непредсказуемыми, что может угрожать самому существованию жизни на Земле. Поэтому человечество постоянно пытается определенным образом упорядочить международные отношения, что выражается, в частности, в развитии международного права, создании международных организаций, усилении их роли в стабилизации мировой политики.[41]

Еще раз подчеркнем, что порядок имманентен международной системе, поскольку в связи со сложными процессами, происходящими в мире, широкое распространение получили настроения «катастрофизма», наступления мирового беспорядка.[42] В действительности ситуация не столь пессимистична, поскольку упорядоченность, организованность не отделимы от социальных систем, включая международную.

Вместе с тем, отвергая одну крайность – идею об отсутствии в мире порядка, мы не принимаем и другую – абсолютизацию упорядоченности международной системы. Как заметил Т.Парсонс, «упорядоченность, конечно, должна всегда рассматриваться скорее как относительная, нежели как абсолютная».[43] Идеальный порядок, полная запрограммированность мировой политики не имеют ничего общего с реальностью.

Международный порядок – это динамическое состояние, которое характеризуется разным уровнем зрелости, т. е. степенью выраженности его параметров. К ним, в частности, относятся:

а) полнота (соотношение порядка и отклонений от него в различных подсистемах, сферах международных отношений);

б) масштабы (размеры социального пространства, на которое распространяется порядок);

в) стабильность (частота и глубина нарушений порядка);

г) прочность (устойчивость порядка по отношению к возмущающим воздействиям).

В зависимости от степени выраженности перечисленных параметров международный порядок может иметь высокий, средний или низкий уровни зрелости. Это относится как к миру в целом, так и к отдельным его регионам. В истории международной системы были этапы большей или меньшей упорядоченности отношений субъектов мировой политики. Так, большинство ученых-международников едино во мнении, что в период «холодной войны» международные процессы носили более предсказуемый, организованный характер. В то же время человечество переживало эпохи крайней нестабильности, когда правила и нормы в отношениях международных акторов повсеместно нарушались (например, периоды мировых войн). Многие авторы, как мы уже отмечали, считают, что конец XX – начало XXI вв. характеризуется ослаблением и даже деградацией международного порядка.

Для сторонников синергетики (науки о самоорганизации систем) динамизм порядка, его относительность являются вполне очевидными: «В открытой эволюционизирующей системе не может быть «единого на все времена» структурного порядка (гипотетическое наличие такового – тезис, на котором часто спекулируют тоталитарные идеологии). Социальный порядок в синергетике предстает как живой, развивающийся по законам самоорганизации, «дышащий», пульсирующий организм – становящийся, но не ставший».[44] Впрочем, тезис об относительности равновесия, порядка, стабильности разделяют представители не только постнеклассической науки (синергетики), но и классического системного подхода.[45]

Все более широкое признание получает идея о том, что порядок и хаос не являются диаметральными противоположностями, что между ними нет четкой грани. Более того, в любой открытой нелинейной системе, в том числе международной, хаос и порядок могут переходить друг в друга. По мнению В.В.Васильковой, мир соткан из чередований и взаимопереходов хаоса и порядка, организации и дезорганизации, равновесия и неравновесности, необходимости и случайности, динамизма и гомеостаза.[46] В.Лапкин и В.Пантин также подчеркивают сложность, противоречивость эволюции глобальной системы: «… В реальности имеет место гораздо более сложное движение, включающее крупные потрясения, упадок прежних мировых лидеров, частичную хаотизацию мировой политики и периодические изменения самого вектора ее развития».[47]

В результате «каскадных, нелинейных взаимодействий» акторов мировой политики, приобретающих порой вид турбулентности,[48] международная система всегда характеризуется неким гибридным состоянием – смесью хаоса и порядка. Давая оценку современной эпохе, некоторые авторы, осознанно или нет, фиксируют амбивалентность ее состояния, включающего элементы беспорядка и порядка: «управляемый, контролируемый хаос»,[49] «беспорядочный порядок».[50]

Согласимся с перечисленными определениями, но с одной оговоркой – причудливое сочетание порядка и хаоса не является уникальной чертой современного этапа международных отношений, а представляет собой их атрибут, неотъемлемую черту на протяжении всей истории человечества.

При этом порядок и беспорядок существуют как бы параллельно. На макроуровне может преобладать порядок, а на микроуровнях международной системы, в ее отдельных подсистемах – хаос. Возможен и противоположный вариант. Таким образом «происходит синхронизация пространственно разделенных процессов».[51] Например, во время мировых войн, когда в отношениях между воюющими державами весьма слабо соблюдались какие-либо нормы и правила, на периферии международных процессов существовала небольшая группа стран, имевших статус нейтральных. Причем этот статус не нарушался противоборствующими сторонами. С другой стороны, локальные и региональные конфликты могут происходить в условиях, в целом, упорядоченных отношений на глобальном уровне (например, Ближневосточный конфликт).

Сторонники синергетического подхода считают, что хаос не только не противоречит порядку, но и необходим ему, играет созидательную роль: «Хаос, созидающий на макроуровне, связан с конструктивной ролью диссипации, отсекающей все лишнее, нежизнеспособное, что ведет к сглаживанию неоднородностей, синхронизации и гармонизации процессов, а на микроуровне – с новационной ролью флуктуаций, несущих из открытой среды неэнтропийный импульс (дозу) порядка».[52] Поэтому парадоксальная идея о «порядке из хаоса» имеет под собой определенные основания.

Следовательно, соотношение хаоса и порядка в международной системе в целом, в ее отдельных подсистемах может быть разным на различных этапах их функционирования и развития.

На «быстрой стадии», в переходные периоды доминирует случайность, беспорядок, в эпохи более стабильного, равновесного существования международной системы преобладает упорядоченность, способная подавить случайные отклонения, направленные против установившейся детерминистской тенденции.

Можно согласиться с теми представителями синергетики, которые считают, что международная система представляет собой структуру, в которой достигается динамический синтез преобладания относительной устойчивости над неустойчивостью, упорядоченности над хаосом.[53] Поэтому нам трудно согласиться с мнением некоторых авторов о том, что режим динамического хаоса является базовым состоянием социальной системы, а все другие (в том числе порядок) – это производные состояния.[54] В этом случае в развитии международных отношений отсутствовали какие-либо закономерности, да и сама международная система перестала существовать.

 В международной системе состояние порядка поддерживается с помощью механизмов двух типов: организованных и стихийных. Организованные механизмы предполагают применение комплекса целенаправленных сознательных действий, осуществляемых с помощью системы управления с целью упорядочения международных отношений. Такие механизмы действуют во всех социальных системах, созданных человеком, поскольку их отличительной особенностью является целенаправленность.[55] Порядок в международной системе не возникает сам по себе, он является результатом усилий, организующих действий людей, позволяющих обустроить отношения между народами и государствами, сделать их предсказуемыми, подчинить определенным правилам и нормам.

Вместе с тем, организованные механизмы поддержания международного порядка далеко не всегда эффективны, обладают ограниченными возможностями.

Это обусловлено спецификой международной системы. В отличие от других социальных систем, она носит во многом децентрализованный характер.[56] Действительно, эффективное централизованное управление международной системой, включая ее упорядочение, невозможно, по крайней мере, в обозримой перспективе. Это объясняется следующими основными причинами: наличием множества центров власти в лице суверенных государств; несовпадением интересов акторов международной политики; отсутствием культурно-идеологической общности в международной системе.

Кроме целенаправленной деятельности определенных организационных структур порядок в мире поддерживается стихийными механизмами самоорганизации. В их основе лежат объективные процессы и явления (например, общемировые, глобальные проблемы), которые устанавливают и укрепляют связи между государствами и негосударственными акторами, делают их взаимозависимыми и заставляют неосознанно (или осознанно) придерживаться определенных правил в отношениях друг с другом. В международных отношениях словно действует «невидимая рука», по выражению А.Смита, которая придает упорядоченность разрозненным действиям акторов мировой политики.[57]

В столкновениях и переплетениях их интересов и воль методом «проб и ошибок» создаются некие образцы политического поведения, правила, обычаи и нормы. Попытки изменить правила в свою пользу порождают компенсаторные процессы, сопротивление других акторов, что приводит к восстановлению равновесия и порядка в международной системе.

Вместе с тем, увлечение синергетикой, на наш взгляд, привело некоторых авторов к преувеличению роли стихийных факторов международного порядка: «Все исторически существовавшие системы международных отношений принадлежат к классу систем со стихийным регуляционным механизмом».[58] К.С.Гаджиев также утверждает, что в международной системе «принципы самоорганизации преобладают над принципами организации, понимаемой как деятельность по упорядочению, структурированию и управлению системами».[59]

В реальности международный порядок поддерживается как организованными, так и стихийными механизмами, но их соотношение на различных этапах эволюции международной системы, как и соотношение порядка и хаоса, разное. Организованные механизмы, как правило, преобладают в стабильные периоды, а стихийные, в переходные, нестабильные.

Механизмы поддержания порядка можно типологизировать не только по степени организованности, но и по содержанию. К институциональным механизмам относится не только деятельность организаций, в том числе государств, но и совокупность правил и практик, режимов, которые определенным образом регулируют международные отношения (баланс сил, дипломатический механизм) Международные режимы и организации способствуют упорядоченности мировой политики, поведения ее основных акторов.

Правовые механизмы воплощаются в международном праве. Это совокупность договорных и обычных юридических принципов и норм, представляющих сложный правовой комплекс, предметом регулирования которого являются межгосударственные и иные отношения.[60]

Правовые средства поддержания порядка играют важнейшую роль, поскольку юридические нормы являются теми главными ориентирами, которые сдерживают произвол международных субъектов. Однако нормы международного права действуют лишь в том случае, если суверенные государства с ними согласны и готовы им подчиняться. Это обстоятельство снижает эффективность правопорядка в мире, приводит к тому, что многие нормы международного права не имеют универсального применения.

Значение экономических факторов поддержания порядка в настоящее время возросло. Укрепление экономических связей, создание международных режимов, которые регулируют правила торговли, финансовых, транспортных связей и т. д. способствуют упорядочению международных отношений, вызывают заинтересованность в соблюдении норм и обязательств элементами международной системы.[61] Формирование единого типа хозяйственной практики в рамках глобальной экономики выводит экономические механизмы упорядочения международной системы на первый план среди других средств порядкообразования.

Складывание в мире культурно-идеологического консенсуса между народами и государствами по поводу неких базовых ценностей, безусловно, способствовало бы тому, чтобы субъекты международной политики придерживались определенных норм и правил во взаимоотношениях друг с другом. К сожалению, в мире, разделенном идеологически и культурно, до подлинного консенсуса еще очень далеко. Поэтому ценностные механизмы обеспечения международного порядка, в целом, не демонстрируют высокой эффективности.

Современные информационные механизмы порядка позволяют более тесно координировать деятельность субъектов мировой политики, направленную на регулирование международных процессов, делают отношения между ними более «прозрачными», предотвращая тем самым возникновение конфликтов.

Механизмы поддержания порядка – это не сам порядок. Это институциональные, экономические, культурно-идеологические, информационные средства упорядочения международных отношений, обеспечения их организованности и предсказуемости.

С точки зрения специфики средств поддержания порядка, можно выделить порядок страха (который обеспечивается принудительно, с помощью различных санкций, применяемых как международными организациями, так и отдельными, наиболее влиятельными акторами мировой политики); порядок интереса (основой которого является заинтересованность сторон в поддержании порядка, выгода, извлекаемая из стабильного, предсказуемого международного сотрудничества) и порядок согласия (который обусловлен добровольным соблюдением субъектами международных отношений правил и норм, исходя из определенных принципов и идеалов).

На разных этапах функционирования и развития международной системы соотношение средств и методов поддержания порядка специфично. Можно сделать предположение о том, что в настоящее время порядок страха, особенно поддерживаемый военно-силовыми методами, постепенно уступает место порядку интереса, хотя этот процесс носит сложный и противоречивый характер.

В процессе эволюции международной системы меняются не только средства и методы поддержания порядка, но и его масштабы. Если на раннем этапе развития человечества упорядоченность международных отношений носила фрагментарный, разрозненно-региональный характер, то по мере расширения и укрепления мировых экономических, политических и культурных связей (особенно, начиная с эпохи великих географических открытий)[62] к концу XIX – началу ХХ вв. был сформирован порядок во всемирном масштабе. Однако есть основания полагать, что по-настоящему мировым порядок становится лишь в результате процесса глобализации, который приобрел интенсивный характер с 1970–х годов прошлого века и обусловил окончательное превращение международного сообщества в целостную глобальную систему, отличающуюся взаимосвязанностью, единством.[63]

 Развитие мировой системы сопровождалось юридическим оформлением трансформирующегося порядка в виде международных договоров, соглашений (Вестфальских 1648 г., Венских 1815 г., Версальско-Вашингтонских после первой мировой войны, Ялтинско-Потсдамских после второй мировой войны).

Международный порядок неоднороден. Собственно, в мире одновременно существует множество порядков, поскольку международная система состоит из большого числа подсистем. Так, по уровню подсистем можно выделить следующие типы международного порядка: глобальный (мировой)[64] региональный; субрегиональный; международно-ситуационный; групповой; двусторонний. Каждый из них отличается от других степенью зрелости и механизмами поддержания.

Типы порядка проявляются и на вертикальном срезе международных отношений (глобальный, региональный), и на горизонтальном – т.е. на одном и том же, например, глобальном уровне отражают своеобразие взаимосвязей в определенной группе стран.

Кроме того, специфические формы порядка существуют и в других подсистемах, разнообразных сферах (экономической, политической) международных отношений. Так, механизмы и степень выраженности порядка в межгосударственных отношениях и в отношениях между негосударственными акторами международной жизни могут серьезно различаться.

Таким образом, международный порядок представляет собой состояние международной системы, которое проявляется в подчиненности отношений ее элементов определенным принципам, нормам и правилам. Это динамическая характеристика, которая имеет определенные уровни зрелости, проявляющиеся не только на различных этапах эволюции международных отношений, но и на одном и том же этапе в разных подсистемах (например, территориальных). Существуют объективные потребности в поддержании порядка в международной системе, однако они не могут быть реализованы без целенаправленной деятельности народов и государств по упорядочению отношений между ними.

 

Литература.

 

1.                  Барихин А.Б. Большой юридический энциклопедический словарь. М., 2005. С.305; Международное право / Отв.ред. Г.В.Игнатенко, О.И.Тиунов. М., 2007. С.6

2.                  Баталов Э.Я. О философии международных отношений. М., 2005. С.44.

3.                  Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане. М., 1997. С.41.

4.                  Богатуров А.Д. Современный международный порядок // Современные международные отношения и мировая политика / Отв. ред. А.В.Торкунов. М., 2004. С.66.

5.                  Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С.А.Кузнецов. СПб., 2003. С.929.

6.                  Вагурин В.А. Синергетика эволюции современного мира. М., 2006. С.17.

7.                  Валлерстайн И. Миросистемный анализ: Введение. М., 2006.

8.                  Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем: Синергетика и теория социальной организации. СПб., 1999. С.282.

9.                  Гаджиев К.С. Геополитические горизонты России (Контуры нового миропорядка). М., 2007. С.12.

10.              Глобалистика: Международный междисциплинарный энциклопедический словарь / Гл.ред. и сост. И.И.Мазур и А.Н.Чумаков. М.- СПб.- Нью-Йорк, 2006. С.560-561.

11.              Глобальное управление / Под ред. А.И.Соловьева. М., 2007. С.17.

12.              Григорьев А.А. Концептуальные модели формирования социального порядка и тенденции их развития // Социально-гуманитарные знания. 2005. №2. С.300.

13.              Гуц А.К. Глобальная этносоциология. Омск, 1997.

14.              Ельчанинов М.С. Глобальный социальный хаос и новая роль США в эпоху бифуркации // Социально-гуманитарные знания. 2006. №5.

15.              Карадже Т.В. Политическая философия. М., 2007. С. 145.

16.              Катценштейн П., Кохэн Р., Краснер С. «Международная организация» и исследование вопросов мировой политики // Мировая политика и международные отношения в 1990-е гг.: взгляды американских и французских исследователей / Под ред. М.М.Лебедевой и П.А.Цыганкова. М., 2001.

17.              Концепция устойчивого развития в контексте глобализации (материалы научного семинара) // МЭ и МО. 2007. №6. С.70.

18.              Косолапов Н.А. Россия и новый миропорядок в отсутствие левой альтернативы // Российская наука международных отношений / Под ред. А.П.Цыганкова, П.А.Цыганкова. М., 2005. С.183.

19.              Косолапов Н.А. Формирование глобального миропорядка и Россия // МЭ и МО. 2004. №11.

20.              Лапкин В.В., Пантин В.И. Концепция эволюционного усложнения мировой политической системы // Полис. 2006. №1. С.169.

21.              Лебедева М.М. Мировая политика. М., 2006. С.274-341.

22.              Мировой порядок или беспорядок / Отв.ред. А.А.Громыко. М., 2005.

23.              Международный порядок: политико-правовые аспекты / Под общ.ред. Г.Х.Шахназарова. М., 1986.

24.              Неклесса А. Конец эпохи Большого Модерна // Миропорядок после Балканского кризиса: Новые реальности меняющегося мира / Гл.ред. А.Кулик. М., 2000. С.50.

25.              Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1997. С.566.

26.              Основы политологии: Краткий словарь терминов и понятий. М., 1993. С.107.

27.              Павлов Н.В. Архитектура нового мира и Россия // МЭ и МО. 2004. №4.

28.              Парсонс Т. О социальных системах. М., 2002.

29.              Поздняков Э.А. Системный подход и международные отношения. М., 1976.

30.              Симанов А.Л. Понятие «состояние» как философская категория. Новосибирск, 1982. С.53, 60, 99.

31.              Система, структура и процесс развития современных международных отношений / Отв.ред. В.И.Гантман. М., 1984.

32.              Системный подход: анализ и прогнозирование международных отношений (опыт прикладных исследований) / Под ред. И.Г.Тюлина. М., 1991.

33.              Современный философский словарь / Под общ.ред. В.Е.Кемерова. М., 2004. С.622.

34.              Социальная философия: Словарь / Сост. и ред. В.Е.Кемеров, Т.Х.Керимов. М., 2006. С.349.

35.              Трофимов Ю.П. Мировое сообщество как глобальная система. Барнаул, 2006. С.6.

36.              Философская энциклопедия / Гл.ред. Ф.В.Константинов. Т.5. М., 1970. С.18-20.

37.              Фукуяма Ф. Америка на распутье. М., 2007. С.206-239.

38.              Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2006.

39.              Чихарев И.А. Многомерность мировой политики // Полис. 2005. №1. С.170.

40.              Шаклеина Т.А. Россия и США в новом мировом порядке: Дискуссии в политико-академических сообществах России и США (1991-2000). М., 2002. С.50.

41.              Этциони А. От империи к сообществу: новый подход к международным отношениям. М., 2004. С.33.

42.              Abrahamsson H. Seizing the Opportunity: Power and Powerlessness in a Changing World Order. Gothenberg, 1997. P.16.

43.              Bull H. The Anarchical Society: A Study of Order in World Politics. Houndmills etc., 2002. P.5.

44.              Falk R., Kim S. An Approach to World Order Studies and the World System. N.Y., 1982.

45.              Falk R. The Promise of World Order. Brighton, 1987.

46.              Fukuyama F. History and September 11 // Worlds in Collision: Terror and Future of Global Order / Ed. by K.Booth and T.Dunne. Basingstoke, 2002.

47.              Integration, Disintegration and World Order / Ed. by A.Banerji. Calcutta, 1995.

48.              International Regimes / Ed.by Krasner S. Ithaca, 1983; Keohane R. After Hegemony. Princeton, 1984.

49.              Kaplan M. System and Process in International Politics. N.Y., 1957.

50.              Keohane R. International Institutions and State Power: Essays in International Relations Theory. Boulder etc., 1989. P. VII.

51.              Latham R. The Liberal Moment: Modernity, Security and Making of Postwar International Order. N.Y., 1997.

52.              Miller L. Global Order: Values and Power in International Politics. Boulder and L., 1985. P.XI.

53.              Rosenau J. Turbulence in World Politics: A Theory of Change and Continuity. Princeton, 1990.

54.              Slaughter A.-M. A New World Order. Princeton and Oxford, 2004. C.166.

55.              The International Political Economy and International Institutions / Ed.by Young O. Cheltenham; Brookfield, 1996. Vol. I – II.

56.              The Political Economy and Changing Global Order / Ed. by R.Stubbs and G.Underhill. Oxford, 2000.

57.              Waltz K. Op.cit.; Harrison E. The Post-Cold War International System: Strategies, Institutions and Reflexivity. L. and N.Y., 2004.

58.              Waltz K. Theory of International Politics. Reading, Mass., 1979. PР.104-111.

 

Поступила в редакцию 14.08.2008 г.