Шейхи и мюриды тариката Накшбандийя и их роль в имамате Шамиля

Овсянников Дмитрий Владиславович,

аспирант Санкт-Петербургского государственного университета.

В ходе народно-освободительного движения, развернувшегося в полную силу в 20-50-е гг. XIX в. на Кавказе появилось государственное образование под названием имамат. Наднациональная религия, на догматах которой базировались государственные институты имамата, позволила имаму Шамилю объединить разрозненные горские племена Чечни и Дагестана и эффективно вести борьбу против несравнимо превосходящей по численности и боевой мощи Российской империи.

Формой государственного устройства имамата была теократия. В буквальном смысле это власть духовенства, теократическими называют государства, в которых духовенству принадлежит политическая власть. Система управления соответствовала этому принципу: представителями власти на местах становились, как правило, муллы, а более крупные должности занимали ученые-богословы. «Одним словом, – отмечал Н.И. Покровский, – руководство имамата сверху донизу – духовное руководство» [1].

Во главе имамате стояли шейхи суфийского тариката Накшбандийя, одного из мистико-аскетических течений в исламе. В ходе борьбы за независимость некоторые адепты тариката пережили эволюцию своих взглядов, так тесть Шамиля Джемал-Эддин Казикумухский отошел от аскетическо-созерцательного мировоззрения, характерного для представителей суфийского направления в исламе. Русские исследователи считали Джемал-Эддина безобидным религиозным деятелем, противником газавата, называли его «разумнейшим из магометан» [2]. Этот вывод был сделан на основании свидетельств о том, как он неоднократно пытался заставить Шамиля остановить сопротивление [3]. В то же время есть факты, говорящие об обратном. Секретарь Шамиля Мухаммед Тахир называл мюршида из Казикумуха приверженцем «священной войны» [4]. Будучи главой «Диван-ханэ» (законно-совещательного органа при имаме), он проявил себя именно как духовный лидер мусульман Северо-Восточного Кавказа, сражающихся за независимость. Т.е. деятельность главы тариката Накшбандийя на Кавказе Джемал-Эддина Казикумухского не противоречила задачам имама Шамиля и более того, шейх действовал как сторонник газавата.

Нами было обнаружено несколько писем, в которых к Шамилю обращаются как к шейху.[5] Косвенным подтверждением данного мнения может служить и тот пример, что в одном из писем Шамиля именуют «хункаром»,[6] причем в Турции так обращались к тарикатским шейхам [7]. Эта точка зрения заслуживает уважения, т.к. тарикат Накшбандийя имел в Турции прочные позиции и был наиболее распространенным суфийским орденом в Малой Азии. И, наконец, именно те территории, на которых ислам получил распространение в форме суфизма вошли в границы имамата Шамиля. Т.е. это является свидетельством того, что сам имам был шейхом тариката, действующим суфием, но свою деятельность он сконцентрировал на руководстве народно-освободительным движением своих соотечественников. Данный факт не является исключением в истории освободительных движений под знаменем ислама. Как указывалось выше, нередко суфии становились во главе подобных выступлений, чему способствовала эволюция тариката в конкретных исторических условиях.

Хотя нередко горскими отрядами руководили профессиональные военные или региональные предводители, пользовавшиеся весьма сомнительной репутацией у правоверных мусульман, среди соратников Шамиля были люди, имевшие фундаментальное теософское образование и входившие в тарикат Накшбандийя. Так, например, наиб Шамиля Атабай Атаев получил духовное образование в Каире. Его проповеди и письма, написанные на арабском языке, имели «изысканнейший слог» [8]. Соавтор «Низамов» (законоположений в государстве горцев Северо-Восточного Кавказа) чеченец Юсуф-Хаджи Сафаров также получил образование в Турции. Военный предводитель и наиб в сопредельных с Дагестаном землях Чечни Ташу-Хаджи был шейхом Накшбандийя. Одним из наиболее известных шейхов на территории имамата и ревностным сторонником джихада был Абдурахман ас-Сугури из сел. Согратль [9]. Он принял посвящение в тарикат от шейха Магомеда Ярагского [10] и занимал должность мухтасиба (блюстителя нравственности) в своем родном селении [11]. К мюридам Джемал-Эддина, которые были посвящены им в шейхи тариката, принадлежали Мамма-Дибир из селения Арчиб, Халил ал-Джиниги ас-Самури родом из сел. Джиных в верховьях р. Самур в Южном Дагестане, Умарил-Мухаммад из сел. Хонох. В ряде источников упоминаются дервиши, активно распространявшие тарикат и имевшие достаточно влияния, чтобы с ними советовался сам имам [12]. Эти представители клерикальных кругов были активными участниками сопротивления русской экспансии, проходившего под лозунгом джихада. Мюриды тариката Накшбандийя, которые пошли по традиционному для суфиев мистическому пути самоусовершенствования и поиска Бога нередко откликались на зов Шамиля, который обращался к ним, чтобы пропагандировать нормы шариата среди горцев.

Таким образом, большей частью представители мусульманского тариката Накшбандийя в имамате были организаторами антиколониального сопротивления. На них лежали как хозяйственно-административные, так и военные функции. Данные особенности позволяют выделить народно-освободительное движение горцев Северо-Восточного Кавказа из числа прочих. С деятельностью представителей мусульманского горского духовенства в имамате связано окончательное проникновение ислама вглубь горских обществ Дагестана и Чечни. Это дает право сделать вывод, что в условиях натиска Российской империи именно ислам стал основой объединения народов Северного Кавказа.

Литература

1.                  Покровский Н.И. Кавказские войны и имамат Шамиля. М., 2000. С.347.

2.                  Волконский Н. Лезгинская экспедиция (в Дидойское общество) В 1857 г. // Кавказский Сборник. Т. 2. Тифлис, 1877. С. 222.

3.                  Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-е гг. XIX в. Сборник документов. Махачкала, 1959. С. 412.

4.                  Ал-Карахи Мухаммед Тахир. Хроника Мухаммеда ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля (Блеск дагестанских шашек в некоторых шамилевских битвах). М., 1940. С.39.

5.                  100 писем Шамиля. Сост. Х.А. Омаров. Махачкала, 1997. С. 279-285.

6.                  Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-е гг. XIX в. Махачкала, 1959. С. 442.

7.                  Тримингэм Дж. С. Суфийские ордена в исламе. М., 1989. С.145.

8.                  Хамидова З. Борьба за язык (Проблемы становления и развития чеченского языка). // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. С. 92.

9.                  100 писем Шамиля. Сост. Х.А. Омаров. Махачкала, 1997. С. 274.

10.              Абдуллаев М.А. Деятельность и воззрения шейха Абдурахмана-Хаджи и его родословная. Махачкала, 1998. С. 27.

11.              Там же. С. 28, 62.

12.              Ал-Карахи Мухаммед Тахир. Указ. соч. С.43. С.44. С.107. С.138. С.181; Вердеревский Е.А. Плен у Шамиля. СПб., 1856. С.71.

Поступила в редакцию 11.06.2009 г.