Московский визит Кавама-эс-Салтане
(подготовлено на основе материалов
Центрального государственного архива политических партий и общественных движений
Азербайджанской Республики)
Исмаилов
Вахид Джаббар оглу,
младший научный сотрудник Национального музея
истории Азербайджана Национальной Академии Наук Азербайджана.
В последние годы Второй Мировой войны в политике Англии,
США и СССР нефтяной фактор перевешивал своим значением геополитический фактор
(географическое положение Южного Азербайджана), основное внимание было
сосредоточено на усиление экономического влияния. Финансово-экономический
потенциал Великобритании в регионе, ее возможности по контролю за топливными и
энергетическими ресурсами, а также «нефтяная активизация» США в Иране, вынудили
Советский Союз также активизировать свои усилия. Перед новыми переговорами в
Тегеране с иранским правительством советская сторона заранее предприняла ряд
дипломатических ходов:
1) была признана неоценимая роль Ирана в деле
перевозок в СССР, оружия, боеприпасов, товаров и т.п.;
2) была подчеркнута важность вывода из страны (Ирана)
союзных армий согласно известной трехсторонней декларации и т.п.
А
Иранское руководство в целях пресечения усиливавшегося день ото дня движения за
автономию в Южном Азербайджане и недопущения его распространения в другие
провинции страны единственный выход из ситуации увидело в том, чтобы найти общий
язык с Cоветским
Cоюзом.
Для этого было осуществлено возвращение к власти Ахмеда Кавама, который
устраивал каждого члена «Большой тройки» и мог наладить отношения с Советским
Союзом [1]. Ставший вновь во многом благодаря покровительству советского
руководства премьер-министром Ахмед Кавам, считал своим первым долгом и задачей
«решение» азербайджанского вопроса. С этой целью с 19 февраля по 7 марта 1946
года он провел переговоры в Москве с руководством СССР [2]. Во время этих
переговоров основные обсуждения шли по поводу вопроса вывода советских войск с
Ирана, решения проблемы Южного Азербайджана и создании совместного предприятия
по разведке и эксплуатации нефтяных месторождений на севере Ирана.
Основываясь
на архивных материалах, мы можем отметить, что московские переговоры больше
велись в письменной форме, чем в устной. Что давало сторонам возможность для
консультаций со своими правительствами. Одним из таких документов - позиций
является письмо, представленное премьером Кавамом сотруднику Народного Комиссариата
Иностранных Дел (НКИД) П. Зудину 24 февраля 1946 года. Вторая часть того письма
была посвящена теме Азербайджана. Там говорилось: «С момента начала истории
Ирана – минимум со времени 2500 летней давности и до наших дней провинция
Азербайджан считалась неотъемлемой частью Ирана. Эта провинция, как с
этнографической точки зрения, так и с точки зрения идеологии и народных
традиций и обычаев, принадлежала Ирану. В Азербайджане, не считая иранизма со
стороны народа, никогда не поднимался вопрос об особой национальности. Несмотря
на общение азербайджанского народа на тюркском языке, на протяжении всей 2500
летней истории все переписка и письмо велись на фарси.
Согласно
перечисленным фактам, нет никаких исторических законных оснований, чтобы
признавать движение за автономию в Южном Азербайджане и незаконные действия,
направленные против территориальной целостности Ирана» [3].
Премьер-министр
считал, что вопрос Азербайджана с условием сохранения независимости Ирана и его
территориальной целостности можно решить воплощением в жизнь и проведением
следующих реформ:
1.
Объявление
амнистии всем участникам движения за автономию.
2.
Провести выборы в провинциальные энджумены с предоставлением следующих прав: а)
право на организацию местного бюджета и контроль над налоговыми доходами и
отчислениями; б) право на установление новых налогов в целях обеспечения
местных потребностей в дорожном строительстве, народном образовании,
здравоохранение, и т.п.; в) право на продажу, обмен и распределение
государственной собственности в Азербайджанском генерал-губернаторстве с
условием соблюдения существующего законодательства; г) право выражать свое
мнение во время назначения руководителей городского управления, народного
образования, полиции, здравоохранения, генерал-губернаторства и других
государственных учреждений [4].
Приглашение
Кавама в Москву вызвало некоторые подозрения и сомнения и у I Секретаря ЦК КП Азербайджанской ССР М.
Багирова. В своем письме Сталину и Молотову от 21 февраля он упорно напоминал
один важный исторический момент и факт: «Когда подавлялось движение Саттархана,
Кавам был министром иностранных дел Ирана, а во время ликвидации
национально-освободительного движения в Гилане он также занимал пост в составе
правительства [5].
25
февраля 1946 года В. Молотов представил Каваму ответное письмо. Ответное письмо
Молотова состояло из 3 разделов:
1)
ситуация в Иранском Азербайджане;
2)
вопрос концессий по нефти;
3)
вывод советских войск с Ирана.
В
связи с первым вопросом, то есть с ситуацией в Иранском Азербайджане, Молотов
писал: «Учитывая трудное положение, в которое попало правительство Ирана, относительно
Азербайджана предлагаются следующие компромиссные предложения:
1)
В провинции Азербайджан создается автономное самоуправление. Это самоуправление
осуществляется со стороны Азербайджанского провинциального энджумена и
избранного им регионального правительства, а в уездах со стороны уездного энджумена
и их исполнительных комитетов. Выборы в энджумены проводятся согласно уже
принятому в Азербайджане «Положению о выборах». Азербайджанское региональное
правительство обладает своим премьер-министром, министерствами, плюс - обладает
полицейскими, судебными, прокурорскими и транспортными органами.
2)
За азербайджанским населением признается право на использование родного языка,
переписка в местном управлении, образование в школах, судопроизводство, и т.п.
осуществляются на родном языке.
3)
Премьер-министр Азербайджана одновременно считается генерал–губернатором
провинции Азербайджана и утверждается и одобряется иранским правительством.
Командир Азербайджанского военного округа назначается иранским правительством с
согласия регионального азербайджанского правительства. Отношения и связь
Азербайджанского правительства с центром осуществляется на фарси.
4)
Во время определения налоговых и бюджетных доходов Иранского Азербайджана в
бюджет регионального правительства Азербайджана выделяется 70% доходов по
Азербайджану.
5)
Иранское правительство подтверждает и гарантирует право на свободу действия
демократическим организациям на территории Иранского Азербайджана.
6)
В выборах в меджлис Ирана количество депутатов с Азербайджана будет расти, и
определяться в соответствии с численностью его населения» [6].
В.
Молотов, в связи с вопросом концессий по нефти, писал: «Беря во внимание желание
иранского правительства, Ирана о возврате ему нефтяных концессий на севере Ирана,
советское правительство считает возможным замену данного предложения на другое,
которое предполагает создание совместного ирано-советского предприятия по
разведке, обработке и добыче нефти на севере Ирана. Но с одним условием, что
51% акций совместного предприятия должны принадлежать советской стороне, а 49% -
иранской стороне» [7].
В
3-м разделе письма, то есть в связи с вопросом о выводе советских войск с Ирана
писалось: «Советское правительство, начиная, со 2 марта, намерено начать вывод
своих войск с некоторых районов Ирана. Что же касается других войсковых
подразделений, то они согласно советско-иранскому договору от 26 февраля 1921
года временно останутся в Иране. Войска полностью будут выведены с Ирана тогда,
когда иранское правительство положит конец всем враждебным и недружественным
шагам в отношении Советского Союза и полностью восстановит стабильность в Северном
Иране» [8].
Ахмед
Кавам-эс-Салтане, написав 26 февраля свое второе письмо Молотову, на следующий
день представил его сотруднику НКИД СССР П.Б.Зудину. Содержание того письма
было следующим: «Сохранение в будущем советских войск в Иране или же создание
автономии внутри Ирана без сомнения послужит причиной ослабления дружественных
чувств, приведет к появлению озабоченности и сожаления в душе нашего народа. Подавляющая
часть иранского народа надеется, что со стороны Советского Союза не будет ни
какой угрозы территориальной целостности нашей страны и его независимости.
Касательно
отношения к Азербайджану, еще раз хочу привлечь ваше внимание к тому факту, что
провозглашение автономии и создание регионального правительства на территории,
являющейся с древних времен нераздельной частью Ирана, противоречит конституции
страны (Ирана). Если положения конституции нарушаются в одной ее части, то нет
никаких гарантий, что для достижения подобных целей не будут предприняты попытки
и в других ее частях и провинциях.
Что
же касается вывода советских войск с Ирана, то я с сожалением должен отметить,
что уважаемое советское правительство не согласно эвакуировать их до 2 марта
1946 года. Но я вижу, что вы больше ссылаетесь на 6-й раздел договора от 26
февраля 1921 года. Считаю нужным довести до вашего сведения, что советское
правительство может ссылаться на указанный пункт только в случае попытки
вторжения в СССР с территории Ирана третьей страны и в случае отсутствия
возможностей и достаточной силы у правительства Ирана для пресечения данной
попытки» [9].
Советское
правительство 28 февраля подготовило письмо протеста Ахмеду Каваму, которое
было вручено ему в Москве послом СССР в Иране И. В. Садчиковым. В этом письме объяснялась,
правильность и верность позиции руководства СССР в вопросе нефтяных концессий и
Южного Азербайджана (со ссылкой на исторические факты). Там говорилось: «В 1944
году советское правительство подняло вопрос перед иранским правительством о
передаче СССР нефтяных концессий в северных районах Ирана. Так как на юге Ирана
уже довольно давно функционирую английские нефтяные концессии, то притязание
СССР на месторождения и нефтяные концессии на севере Ирана юридически не вызывают
никаких споров. Но руководство Ирана отвергло данное предложение Ирана. Советское
правительство вопреки своим интересам заменило предложение о передаче себе
нефтяных концессий, на другое предложение предполагающее создание совместного советско-иранского
предприятия. Согласно предложению, 51% акций этого предприятия должны были
прийтись на долю СССР, а 49% на долю Ирана. Но иранская сторона в своем письме
от 26 февраля не дала своего согласия и на это компромиссное предложение СССР.
Видя отсутствие желания иранского правительства, было решено аннулировать
компромиссный вариант.
Что
же касается проблем связанных с Южным Азербайджаном, то советская сторона
считала и продолжает считать этот вопрос внутренним делом Ирана. Как видно из
письма иранской стороны от 26 февраля иранское правительство отвергает
предложенный модус. Именно по причине этого вопрос посредничества СССР в этом
деле откладывается» [10].
В
указанном письме факты, на которые ссылалось правительство СССР, касаясь
вопроса пребывания советских войск в Иране, вызывают еще больший интерес и
имели следующее содержание: «Советское правительство заявляет, что во властных
кругах Ирана есть много известных государственных деятелей, которые в своей
политической деятельности делают ставку на обострение отношения Советского Союза
с другими великими державами. Они все время пытаются, используя существующие
трудности, оккупировать советский Азербайджан, Баку, Советский Туркменистан. В
1919 году на Парижской мирной конференции был представлен меморандум с подписью
министра иностранных дел Ирана Мушавер-оль-Мамалека, где требовалось
присоединить к Ирану Советский Азербайджан вместе с Баку, Советский
Туркменистан вместе с Ашхабадом и Мервом, советскую Армению вместе с Ереваном.
Несмотря на подобные оккупационные планы Ирана, советское правительство со дня
своего создания заявляло о желании создания и развития дружественных отношений
с Ираном, в феврале 1921 года же было заключено двухстороннее соглашение.
Согласно этому договору железнодорожные линии, шоссейные дороги, порты, пароходы,
товарные склады, банки, телефонные линии, принадлежавшие России, были переданы
Ирану» [11].
2
марта Телеграфное Агентство Советского Союза (ТАСС), неожиданно для всех
распространило заявление советского военного командования о выводе части
советских войск с иранских городов Мешхед, Шахруд и Семнан. В заявлении
говорилось: «25 февраля во время переговоров с премьер-министром Ирана Кавам-эс-Салтаней
ему было объявлено следующее решение советского правительства о том, что с
районов Ирана, где частично восстановлен порядок, а, именно с районов Машхад,
Шахруд и Семнан в восточной части Ирана, начиная со 2 марта, будут выведены
советские воинские части. Что же касается советских войск в других районах
Ирана, то до прояснения там ситуации советские войска останутся там [12].
На
следующий день после распространения новости о выводе советских войск с
некоторых районов Ирана 3 марта Кавам-эс-Салтане в своем письме, адресованном Народному
Комиссару Иностранных Дел В.Молотову, вновь выразил последнему свою озабоченность
сложившейся ситуацией: «2 марта 1946 года в 53-м номере газеты «Известия» было
распространено официальное заявление ТАСС о решении советского правительства
вывести свои войска с городов Мешхед, Шахруд и Семнан. В то же время объявлено,
что советские войска останутся в других районах Ирана до прояснения там
ситуации. В связи с этим хочу довести до вашего сведения следующее: Согласно
подписанному 29 января 1942 года в Тегеране Трехстороннему соглашению между
Ираном, Великобританией и СССР, до 2 марта (6 месяцев спустя после окончания
войны) вывод войск с Ирана является бесспорным и обязательным. В связи с этим в
указанное время английские войска были полностью выведены с Ирана. Именно
вследствие этого нахождение и сохранение советских войск в некоторых районах Ирана
не согласуется с указанным договором и противоречит позиции советского
правительства взявшего на себя обязательства по беспрекословному соблюдению
пунктов указанного договора.
Доводя
вышеперечисленное до вашего сведения, прошу вас дать соответствующее
распоряжение о выводе всех советских войск с территории нашей страны» [13].
4
марта Кавам представил сотруднику НКИД СССР Шпедкову новые предложения. Письмо,
отражающее его новые предложения, было следующего содержания: «Считаю нужным
еще раз довести до вашего внимания то, что целью нашего сегодняшнего правительства
является укрепление дружественных связей между Ираном и СССР. Как и в прошлом,
для достижения этой цели сегодня я опять мобилизую все силы. Если советское
правительство окажет мне содействие тогда, я установлю крепкие и искренние
дружеские отношения между народами двух стран. Касательно нефтяного вопроса
хочу отметить, что, если советское правительство пойдет на уступки в вопросе
вывода своих войск и в вопросе Южного Азербайджана, тогда у меня будет
достаточно времени, чтобы, поехав в Тегеран, подготовить проект создания
совместного предприятия и представить его на рассмотрение парламента.
Ситуация,
сложившаяся в Южном Азербайджане, входит в противоречие со всеми законами
Ирана, его независимостью и суверенными правами. Что же касается внутренних
проблем Азербайджана, то я с искренностью отмечаю, что, если реформы желаемые
населением этой провинции, не будут противоречить законам страны, то я их
помогу их осуществлению. Моя основная цель заключается в том, чтобы при
моральной поддержке советского правительства осуществить эти реформы, не вызывая
внутреннего недовольства [14].
Хотелось
отметить еще один интересный факт, который заключается в том, что Кавам во
время визита в Москву также ввязался в двойную игру. Премьер- министр Ирана,
укрепивший себя во мнении, что ему не удастся дождаться уступок от СССР,
пытался добиться опеки США и приобрести его поддержку. Его встреча 4 марта с
временным уполномоченным США в СССР Д. Кеннаном служила именно этим целям.
Американский дипломат в указанных встречах косвенно донес до главы
правительства Ирана мысль о поддержке Ирана со стороны США и о том, что его
страна попытается решить проблему Южного Азербайджана на основе устава ООН.
Кавам во время встречи поинтересовался о том, какую помощь его стране может
оказать руководство США, если его переговоры с США не увенчаются успехом.
Кеннан в своем ответе заявил: «США как член ООН относиться к своим
обязательствам серьезно. Если этот вопрос будет еще раз поднят Ираном или
другой страной в совете безопасности ООН, то США предпримут все, чтобы добиться
решения проблемы согласно уставу ООН» [15]. В конце встречи Кеннан попросил иранского
премьера проинформировать американского посла в том случае, если на предполагаемой
5 марта встрече между Кавамом и Сталиным произойдут какие-то изменения. На что
Кавам ответил, что он не верит в вероятность каких то изменений на последней
встрече и потому выразил бессмысленность своего дальнейшего пребывания в Москве
[16].
5
марта вечером Сталин дал прием в честь иранской делегации, на котором Кавам
пожаловался Сталину на то, что переговоры с Молотовым завершились
безрезультатно. На это Сталин, усмехнувшись, сказал: «Теперь ты хорошо
понимаешь мое положение. Меня считают самым жестким человеком, Молотов в нашей
группе вообще жесткий. Я постараюсь быть посредником между вами. Уверен, что
мой посол, прибыв в Тегеран, принесет вам несколько хороших вестей» [17]. Эти
слова Сталина вселили надежду в Кавама и, действительно, вскоре эта надежда
стала превращаться в реальность.
7
марта Кавам подписал Советско-Иранское официальное заявление о результатах
двухнедельных переговоров и покинул Москву. А 24 марта Сталин отдал приказ о
выводе всех войск, учреждений и складов из Ирана для занятия мест постоянной
дислокации на территории Бакинского военного округа [18].
Литература
1. Башкиров А. Рабочее и профсоюзное движение в
Иране. М., Профиздат, 1948, с.62.
2. Гасанлы ДЖ. СССР-Иран: Азербайджанский кризис и
начало холодной войны (1941-1946гг). М., Герои Отечества, 2006, с.253-274.
3. Центральный Государственный Архив Политических
Партий и Общественных Движений Азербайджанской Республики (ЦГАППОД АР), ф.1,
оп.89, д.113, л.65.
4. ЦГАППОД АР, ф.1, оп.89, д.113, л.67.
5. ЦГАППОД АР, ф.1, оп.89, д.112, л.28.
6. ЦГАППОД АР, ф.1, оп.89, д.113, л.68-69.
7. ЦГАППОД АР, ф.1, оп.89, д.113, л.69.
8. ЦГАППОД АР, ф.1, оп.89, д.113, л.69.
9. ЦГАППОД АР, ф.1, оп.89, д.113, л.70-73.
10. ЦГАППОД АР, ф.1, оп.89, д.113, л.75.
11. ЦГАППОД АР, ф.1, оп.89, д.113, л.75-76.
12. О советских войсках в Иране // газета «Коммунист»,
Баку, 02 марта 1946 год (на азербайджанском языке).
13. ЦГАППОД АР, ф.1, оп.89, д.113, л.79.
14. ЦГАППОД АР, ф.1, оп.89, д.113, л.80-81.
15. Foreign Relations
of the
16. Гасанлы Дж. Место начала холодной войны: Южный
Азербайджан в 1945-1946 годы. Баку, Мутарджим 1999, с.132 (на азербайджанском
языке).
17. Fatemi F.S. The
18. ЦГАППОД АР, ф.1, оп.89,
д.112, л.39.
Поступила в редакцию
14.09.2009 г.