О механизмах формирования рабочей силы в промышленности Якутии в советский период

Яковлева Надежда Николаевна,

аспирант Московского гуманитарного университета,

учитель истории, обществознания и права Амгинской гимназии им. академика Л.В. Киренского.

Внимание исследователей, а затем и представителей СМИ и Интернет в особенностях механизма социальной инфраструктуры Якутии привлек факт диспропорции доли коренного и русскоязычного населения в промышленности и сельском хозяйстве, управленческих структурах, здравоохранении, образовании, культуре. В начале 90-х годов в Правительстве Республики Саха якуты составляли 57%, а русские – 42%, в высшем руководстве Правительства (президент, вице-президент, 5 заместителей, председатель Правительства) – 4 якута и 3 русских.[1]Этот факт очень усиленно муссируется в СМИ и Интернет (но упускается из виду то, что из общего числа руководителей территориальных управлений федеральных структур русские составляют 55%), причем ставится это в вину первому президенту Якутии М. Е. Николаеву. Но, вероятно, мало кто из «популистов» так называемого якутского национализма знает, что это явление уходит своими корнями в советскую эпоху, когда проводилась политика коренизации, то есть политика форсированного создания национальных кадров: интеллигенции, руководящих кадров, деятелей науки, культуры и искусства, образования, здравоохранения. Коренизация была ориентирована на выполнение основной задачи по «становлению социальной однородности» советских народов и осуществлялась советской властью более последовательно, нежели формирование местного рабочего класса. Превалирующая часть так называемых коренных народов всегда являлась сельскими жителями, процесс урбанизации их мало затронул, а русскоязычное население поселялось в основном в промышленных городах, поселках городского типа, рабочих поселках, где уровень жизни был приближен к уровню жизни городов европейской части СССР. Поселения эти возникли непосредственно на месторождениях золота, алмазов, угля, а население формировалось за счет миграции рабочей силы со всего Союза. Местные жители первоначально тоже привлекались к работе в промышленности. В 1933 г. На предприятиях Якутзолото[2] было занято 750 якутов, лучшие из которых выдвигались на ответственные должности, а забойщик П. В. Гуляев стал впоследствии героем Социалистического Труда. Но с течением времени их количество стало сокращаться. Причины «малопривлекательности» промышленности для коренного населения были затронуты в исследованиях Дьяконова Х. Н., Коротеевой В. В., Кузьминой Р. А., Подойницыной И. И.[3] В частности, Кузьмина Р. А выделила основные факторы, влияющие на формирование профессиональных ориентаций личности:

а) общие для всей страны общественно-политические условия;

б) характер национальной политики, проводимой в стране и в данном регионе;

в) региональные особенности размещения производительных сил, которые определяют специфику социально-профессиональной структуры населения;

г) характер промышленного освоения региона;

д) уровень урбанизации населения;

е) уровень оплаты труда в различных отраслях народного хозяйства;

ж) структура сети учебных заведений;

з) уровень организации работ по профориентации.

К субъективным факторам автор отнесла:

а) структуру ценностных ориентаций, отражающую место трудовых ориентаций в социальной психологии этнической общности;

б) доминирующие ценностные ориентации этнической общности на традиционные или новые виды труда;

в) ближайшее социальное окружение личности.[4]

Из всех приведенных факторов, на наш взгляд, наиболее существенным и действенным был характер национальной политики, проводимой в стране в целом. В период апогея сталинских репрессий из золотой промышленности были освобождены и арестованы все руководящие работники якутской национальности. Была прекращена вербовка рабочих-якутов и остановлены шахты, где работали якуты[5].

 Аналогичная ситуация сложилась и в алмазной промышленности. В выступлении старшего геолога В. Н Щукина на юбилейной сессии Верховного Совета Якутской АССР. Посвященной 325-летию добровольного вхождения Якутии в состав Российского государства говорилось: «В открытии и разведке этих месторождений принимали участие и специалисты-якуты: горный инженер А. Г. Емельянов, обогатитель Н. Рысаков. В коллективе алмазников были воспитаны местные национальные кадры горняков, обогатителей, буровиков, разведчиков»[6]. Но внедрение якутов в эту прибыльную деятельность снова было приостановлено искусственным путем. Из министерства цветной металлургии СССР было спущено постановление за подписью министра П. Ломако «обязать начальника отдела рабочих кадров, труда и заработной платы т. Игнатьева обеспечить направление необходимого количества рабочих как для строительства, так и для добычи алмазов, а начальника Главзолото т. Воробьева принять меры к переводу квалифицированных рабочих и специалистов с предприятий «Уралалмаза».[7] То есть, по политическим соображениям потребности в мобилизации местной рабочей силы в промышленность не было. Удобнее было привлекать рабочих из центра, которым предоставлялись различного рода льготы: специальные надбавки к зарплате, внеочередное предоставление благоустроенного жилья, оплата проездных, ранний выход на пенсию и т.д. А местное население до 1960 г. не получало надбавок, северных коэффициентов. За один и тот же вид деятельности труда оплата расходилась в два- три раза. Принцип «сколько работал – столько и заработал» в данной ситуации не действовал. Неодинаковое материальное вознаграждение, особенно в первые годы новой промышленности, вполне могли оттолкнуть от нее якутское население.[8] Кроме указанного выше, следует отметить огромную разницу уровня благосостояния в промышленных городах и на селе, а к 1989 году 74,3% якутов являлись сельскими жителями, а русские – 90,2% - городскими. Благоустройство обобществленного жилого фонда в городах и сельской местности Якутии, по статистическим данным 1985 года, характеризовалось следующими показателями (в % к общей жилой площади)[9]:

Подобная ситуация налицо и в данное время. Из приведенных фактов видно, что перераспределение материальных благ было не в пользу коренного населения и в связи с этим следует подчеркнуть - последние три фактора, выделенных Кузьминой Р. А. не являются состоятельными. В противном случае как можно объяснить довольно интенсивную вовлеченность якутов в промышленность на современном этапе развития. Распре­деление жизненных средств зависело от этнической прина­длежности и лояльности центральной власти. Преимущество имела та этническая группа, которая контролировала местные ресурсы. В данном случае ею являлись русские, так как их было намного больше и в руководстве промышленных предприятий, и в целом в этой отрасли. Региональное этническое господство воспринималось окружением как уг­роза своему существованию, порождало этноцентризм межэ­тнических отношений. Фактически, избирательный подход советского правительства в формировании рабочего класса в промышленности Якутии поддерживал неравенство уровня жизни населения по этническому признаку.

Но, как ни парадоксально, все эти годы перед республиканскими властями стояла задача увеличения доли местного населения в промышленности. Об этом с высокой трибуны говорили и работники КПСС, и руководители золото и алмазодобывающих предприятий, и представители СМИ. В частности, секретарь Мирнинского горкома КПСС В. Шамшин, отмечая о проявлениях о проявлениях нарушений в «сфере обслуживания, чаще среди приезжих (продавцы, официанты, таксисты и т. д.), которые, как правило связаны не с возвеличиванием русской нации, а мелким, обывательским пренебрежением к человеку якутской национальности», предлагал «добиться размыва сложившейся структуры народного хозяйства: у нас получается – в селе работают якуты, в промышленности – русские» путем вовлечения в сельское хозяйство республики приезжих специалистов.[10] И действительно, подобный эксперимент был осуществлен. Но меры по переселению в совхозы республики жителей Крымской области оказались неэффективными[11].

 Таким образом, количественный состав занятости якутов в различных отраслях народного хозяйства до распада Советского Союза практически не изменился[12]:

Вполне логичным продолжением сложившейся ситуации были сокращение кадров и, следовательно, безработица, которые явились результатом экономических реформ нашего государства начиная с конца 1980-х гг. В 1991 г. заместитель председателя Государственного комитета по труду и социальным вопросам прогнозировал о росте уровня безработицы до 2000 г. Было заявлено, что «высвобождение работников будет происходить под действием многих факторов. Это и трансформация государственного сектора, и структурные изменения, особенно в промышленности – перепрофилирование или ликвидацию убыточных, низкорентабельных и экологически вредных предприятий т.д. В 1991 году больше всего будет высвобождено в промышленности – 4, 8 тысяч человек, строительстве – 3, 9 человек».[13] За период 1989-1994 годов численность русских в Якутия уменьшилась более чем на 11%. и главным стимулом миграции русских выступают экономические проблемы: закрытие предприятий, где они работали, прекращение выплат северных надбавок к зарплате и лишение рабочих иных льгот, длительные невыплаты зарплат и другое[14]. Но, как пишет Дробижева Л. М. , исследователи в разных концах мира зафиксировали вывод о том, что в ситуациях экономических трудностей люди всегда ищут «козла отпущения» среди «чужаков». По концепции «культурного разделения труда» М. Хехтера классовые и этнические факторы взаимно усиливают конфликтность. И действительно, когда русские, работая в добывающей промышленности, в Советском Союзе получали высокие ставки и жили лучше, это далеко не всегда воспринималось как справедливое вознаграждение якутами, а теперь, когда условия труда и жизни русских ухудшились, а многие добывающие поселки просто прекратили существование, они (русские) воспринимают свое положение как несправедливое и возлагают ответственность не только на свое руководство, но и на якутов, занятых в высших эшелонах управления[15].

Источники

1. НА РС (Я), фонд 50, опись 59, дело 15, лист 33-34.

2. НА РС (Я), фонд 3, опись 288, дело 132.

3. НА РС (Я), фонд 3, опись 299, дело 167.

4. Филиал НА РС (Я), г. Мирный, фонд 22, опись 1, дело 3, лист 259-263

Литература

1. Алексеев Е. Е. Национальный вопрос в Якутии (1917-1972). Якутск, 2007.

2. Антонов Е. П. Промышленное освоение Якутии в 1920-1930-е гг.//Сибирская заимка, 33, 2002.

3. Безработица: миф или реальность? Беседу вел Э. Рыбаковский с заместителем председателя Государственного комитета по труду и социальным вопросам Х. Н Дьяконовым//Социалистическая Якутия, 27 марта, 1991 г.

4. Дробижева Л. М. Этничность в современном обществе. Этнополитика и социальные практики в Российской Федерации//Мир России, №2, 2001.

5. Дьяконов Х. Н. Региональные особенности занятости населения и ее регулирования: на примере Республики Саха (Якутия). Якутск, 1994.

6. Коротеева В. В. Экономические интересы и национализм. М., 2000.

7. Кузьмина Р. А. Профессиональные ориентации молодежи Якутии. Новосибирск, 1991.

8. Народное хозяйство Якутской АССР в 11-й пятилетке (1981-1985). Статистический сборник. Якутск, 1986.

9. Паин Э. А. Динамика национального самосознания россиян//Этнопанорама, 2002, 31. С.10-18.

10. Промышленность и рабочий класс в Якутской АССР. 1959-1970 гг. Сборник документов и материалов. Якутск, 1983.

11. Социальная и культурная дистанция. Опыт многонациональной России. М. 2000.

12. Тарасов Ю. С. Новые политические кадры Республики Саха (Якутия)//республики в составе Российской федерации: государственность и политика. Якутск, 1993.

Поступила в редакцию 02.10.2009 г.