Традиционная родильная обрядность юртовских татар

Азизова Наиля Руслановна,

кандидат исторических наук, кафедра гуманитарных дисциплин Московской финансово-юридической академии.

Важнейшим моментом жизни человека является собственно ее начало, или рождение ребенка. Это событие становится для человека, по сути, «отправной точкой» качественно новых социальных (в том числе семейных) отношений. И в семье, и в обществе появление на свет младенца воспринимается как радостное торжество, даруемое свыше. Именно такое его понимание заставляет человека придерживаться исполнения многочисленных специальных действий — ритуалов и обрядов. Традиционные формы их бытования рассматриваются юртовскими татарами в качестве необходимых средств защиты роженицы и ребенка от вредоносного воздействия «злых сил», предопределения «судьбы» новорожденного. В ходе полевых исследований в юртовских селах Астраханской области, автором было установлено, что сегодня (как и столетие назад) сохраняются практически все ритуалы, связанные с наиболее ранним периодом жизни ребенка — грудным возрастом (до 1,5—2 лет).

Бездетность в понимании юртовских татар представляется большим несчастьем. Недаром татарская пословица гласит: «Дом с детьми – базар, дом без детей – кладбище» [Татарские народные пословицы, 338]. Бесплодную женщину юртовцы называют кысыр хатын («бесплодная женщина») или бала тапмы терган хатын («женщина, не умеющая рожать»). Кроме того, юртовцы, будучи мусульманами, считают, что продление рода является основной функцией семьи. Современные юртовцы полагают, что рождение детей стабилизирует и укрепляет отношения в мусульманской семье.

В период беременности женщины отношение к ней всегда было и остается подчеркнуто бережным и внимательным. Весь этот срок будущая мать должна соблюдать различные запреты, базирующиеся на представлениях о необходимости сохранения собственной жизни и жизни ребенка. В разговорах с беременной табуируется тема смерти; ей запрещается употреблять спиртные напитки, курить. К 5-6 месячному сроку беременности женщине не рекомендуется выполнять трудоемкую работу (поднимать тяжести, работать в поле, заниматься генеральной уборкой жилища и прочее). Юртовцы боятся, что такая работа может причинить вред ребенку или даже закончиться для беременной женщины выкидышем (кендеге эзляэ).

Во избежание несчастных случаев, у юртовских татар разработана целая система поведенческих запретов. Так, например, беременной женщине нельзя пинать ногой домашних животных (собаку, кошку), вследствие чего, по представлениям юртовских татар, младенец может родиться с волосатым тельцем либо пойти при появлении на свет неправильно, то есть «ножками вперед». Беременной не рекомендуется стоять на чем-либо высоком (стуле или табурете), равно как и ходить на высоких каблуках или подтягиваться. Ей нельзя также опоясывать живот поясом или веревкой, так как эти действия могут, по мнению юртовцев, привести к рождению ребенка, обмотанного пуповиной, что считается для него опасным. В этих запретах отчетливо просматриваются страх и опасения за жизнь еще не родившегося ребенка. Будущей матери нежелательно фотографироваться и стричься, так как и то, и другое, по представлениям юртовских татар, «укорачивает жизнь ребенка и ее самой» [Полевые Материалы Автора, 2000, 2002 гг.]. Многие информантки объясняли эти запреты также воздействием сглаза на беременную женщину; они поясняли, что беременные более открыты для нападения злых духов.

Юртовские татары пытаются заранее «определить» пол будущего ребенка по каким-либо приметам. В случае если у беременной женщины живот заостренный и выступающий, небольшой, то полагалось, что новорожденный будет мальчиком и много плакать; если живот низкий и большой — девочка. У юртовцев, помимо названных примет, для определения пола будущего ребенка использовались и другие, связанные, в частности, с «чтением» внешних изменений лица будущей матери. Считалось, что чистое лицо беременной женщины предзнаменует рождение мальчика, испорченное же родовыми (красными) пятнами, прыщами девочки. О предстоящем рождении девочки, как полагают многие наши информанты, свидетельствует также проявленная будущей матерью скупость (причем, задолго до появления ребенка). Если у беременной учащенное сердцебиение — это признак рождения мальчика, а если нормальное — девочки [ПМА, 2000-2001 гг.].

Иногда юртовские татары пытаются определить пол будущего ребенка посредством гадания. Они загадывают «на ситуацию»: кого чаще будет встречать на своем пути беременная женщина незадолго до родов мужчин или женщин; если мужчин — ждут появления мальчика, если женщин, то, соответственно, девочки. Существуют у юртовцев и приметы, связанные с определением характера будущего ребенка. Так, если младенец родится зимой, то считается, что у него будет холодное сердце, если летом — доброе, горячее. Рождение близнецов полагается, что в дом придет прибыль, счастье, радость. Если у будущей матери пупок был немного втянутым, то у младенца будет неуживчивый характер; если же он был нормальных размеров – это предвещало формирование у ребенка хорошей наследственности и доброго, спокойного нрава [Татары Среднего Поволжья и Приуралья, 265-266].

До 1960-х годов роды у сельских юртовских татар проходили в чистой половине дома под присмотром бабки-повитухи (кендек эби). Иногда помощь роженице оказывала ее свекровь или опытные пожилые женщины. В их задачи входило не только принятие родов, но и подготовка и проведение послеродовых процедур. Бабка-повитуха становилась незаменимой помощницей для женщины в первые дни после родов. Возлагаемые на нее обязанности делали ее в дальнейшем весьма почитаемым человеком в семье роженицы. К ней относились в семье как ко второй матери ребенка. Одна из основных функций повитухи заключалась, в том, чтобы напрямую воздействовать на ход родов. Руками она активно массировала живот роженицы, чтобы облегчить и ускорить процесс родов. Издавая при этом «рыгающие» звуки (и имитируя тем самым процесс «оживотворения» не вышедшего еще из чрева матери ребенка), повитуха читала молитвы из Корана.

На сегодняшний день обычай рожать дома в присутствии повивальной бабки у юртовцев не практикуется. Это является результатом распространившейся у них, как и у других народов России, практики проведения родов в специальных медицинских учреждениях. В настоящее время утрачена также и традиция включения в круг членов семьи, оказывавших помощь в принятии родов, женщин-повитух. В процессе сбора полевых материалов автором зафиксированы следующие особенности процедуры принятия родов. По сообщениям информантов, после перерезания пуповины ножом, женщина-повитуха обрезала от нее ту часть, что ближе к младенцу, и заворачивала ее в тряпочку, которую прятали на чердаке дома для того, чтобы «ребенок был домашним». При пуповине оставляли кусочек длиной примерно 5 сантиметров: его туго заматывали в узелок, а вокруг живота ребенка повязывали тряпочку в виде пояса; со временем пуповина иссыхала, и сама по себе отпадала [ПМА, 2002-2003 гг.].

Первое купание новорожденного у юртовцев проводилось в молоке либо в воде. Если новорожденного купали в воде, то в нее добавляли душистые травы (череду, мяту). Для проведения процедуры купания воду (в объеме ведра) обязательно кипятили; затем в нее добавляли раствор марганца либо настой трав. Автору удалось выяснить, что использование специальных трав при купании диктовалось тем обстоятельством, что «... в это время ребенок еще «цветет» и травы необходимы для очищения его тела» [ПМА, 2003 г.]. Состояние воды обычно проверяется окунанием в нее локтя руки: средняя температура воды должна составлять не менее 36—37°С. Если локоть «терпит» температуру, то воду можно использовать для купания ребенка. После купания ребенка ополаскивали соленой водой. Это производили с той целью, чтобы кожа его стала (как объясняют современные информанты) мягкой и нежной. Очевидно, соль у юртовцев воспринималась в прошлом как нечто магическое, обладающее особой защитной силой. Использованную после купания младенцев воду юртовцы стараются вылить на землю в том месте, где никто не ходил.

Затем новорожденного заворачивали в рубашку отца или, иногда, в бабушкино платье, с тем, «чтобы младенец дожил до ее лет». Этот ритуал, возможно, имитировал также рождение младенца в «счастливой рубашке»: от отца-мужчины ребенок должен был получить силу и мужество, от бабушки — мудрость и долголетие. Автору удалось зафиксировать пережитки такого обычая в одном из юртовских сел. Выкупанному ребенку повитуха смазывала рот (губы и небо) медом или маслом. При этом она вслух проговаривала адресованные ему пожелания — расти сытым и здоровым. Данный обряд у юртовцев называется «приучение ребенка к пище» (авызландыру).

После купания и «угощения» младенца выкладывали в колыбель (бишек). В настоящее время ее заменила обычная деревянная кроватка. Колыбель у юртовских татар наделялась сакральными свойствами, и потому она не входила в разряд обыденных предметов домашнего интерьера. Под матрац, положенный на дно колыбели или кроватки, необходимым считается класть перочинный ножик или ножницы либо молитвенник (Коран). Последний, очевидно, следует рассматривать как весьма позднее замещение двух первых предметов — ножа и ножниц, распространившееся под воздействием ислама. Обычай класть названные предметы в качестве оберегов сохраняется у юртовцев и в настоящее время. Как объясняют информанты, их «кладут детям до трех лет, чтобы избавить их от сглаза, злых духов» [ПМА, 2002 г.]. Различные игрушки типа погремушек татары подвешивали к колыбели ребенка немного позднее — с того момента, когда он начинал реагировать на окружающих. Колыбель у юртовских татар использовалась как магический (сакральный) предмет и во время обряда имянаречения.

В настоящее время у юртовских татар бытует обряд «праздник колыбели» (бишек туй). Его устраивают после (официального) имянаречения ребенка. Участниками праздника являются женщины-родственницы новорожденного. Они кладут в колыбель (сейчас в кроватку) топор или нож. Затем две из них несколько раз передают друг другу ребенка над колыбелью (кроваткой), произнося следующие слова: «Неправильно?— Правильно?» (Тиресме? Дрес?). После этого младенца укладывают в колыбель. По мнению юртовских татар, подобные действия проделывают для того, чтобы «обмануть злых духов» [ПМА, 2002]. На наш взгляд, данный обряд может быть рассмотрен как пережиток некогда существовавшего у юртовских татар домусульманского обряда выбора имени и собственно имянаречения ребенка.

Кормление грудью ребенка осуществляется в настоящее время юртовскими татарками до полутора-двух лет. В прошлом этот срок был более продолжительным. Мать прикладывала новорожденного к груди фактически сразу с момента рождения и отнимала его лишь тогда, когда малыш становился достаточно самостоятельным. В настоящее время срок прикладывания младенца к груди изменился вследствие пребывания рожениц в медицинских учреждениях (порядком которых предписывается начинать кормление ребенка грудью не ранее, чем на вторые-третьи сутки после родов). По мнению информантов, если ребенок в первое кормление потянется к левой груди матери, то он проявит себя в будущем как левша. За этим моментом старались следить особенно тщательно, чтобы в дальнейшем знать об этой его особенности. Во время отлучения ребенка от груди юртовские татарки прибегали к различным хитростям, в частности, к смазыванию сосков острым перцем или золой перед кормлением. Кормящие матери туго утягивали груди платками — это должно было сдержать, по их мнению, поступление молока. В некоторых селах младенцам клали на язык 2-3 коротких волоска, вырванных из бровей или с головы матери с тем, чтобы они (волосы) мешали сосать грудь в полную силу. В настоящее время практикуются универсальные способы отлучения ребенка от материнской груди: бабушки-дедушки забирают на какое-то время внучку или внука к себе [ПМА, 2003 г.].

Первые шаги ребенок должен был сделать, по мнению юртовских татар, в возрасте от шести месяцев до полутора лет. Практиковался ритуал, целью которого было помочь ребенку начать ходить. Для проведения ритуала приглашали одну из бабушек ребенка (либо человека с быстрой походкой), которые перевязывали (спутывали) ему обе ножки веревкой (щиб). Имитируя снятие препятствий на пути ребенка, эту веревку аккуратно перерезали ножницами. В прошлом, по сведениям информантов, мальчика с перевязанными таким способом ножками старались поставить на подоконник в момент прохождения мимо дома табуна лошадей. При этом держащий его человек должен был говорить следующие слова: «Ты хороший мальчик — скоро пойдешь». После этого веревку — «путы» — перерезали ножницами [ПМА, 2001, 2003 гг.].

Первая стрижка волос (карын чэчен ему), согласно обычаям юртовцев, должна быть произведена по истечении семи дней после рождения ребенка. Однако сейчас ее производят в шесть месяцев или, чаще, в год. Так как сегодня уже не обривают голову младенцам недельного возраста, то, соответственно, и не раздают окружающим в качестве подаяния (садака) серебро или золото, вес которого должен был быть в прошлом равен весу сбритых волос [Аляутдинов Ш., 301]. В наши дни волосы с головы ребенка состригает обычно его дед или отец, а при отсутствии таковых — близкий родственник. Остриженные волосы не выбрасывают, их хранят в Коране или в мелкой посуде. Иногда эти волосы используют при сильной «порче» ребенка: их поджигают и дают затем ребенку понюхать.

Обряд обрезания (суннет), практикуемый мусульманами, считается символом введения нового человека в религиозную общину [Снесарев Г.П., 256]. У юртовских татар обряд обрезания является значительным событием в жизни каждого мальчика, становясь для него своеобразной формой социализации. В конце XVIII в. этот обряд производился у юртовцев с семилетнего возраста [Лепехин И.И., 178]. Сохранилось описание проведения данного обряда, относящееся к концу XVIII в.: «...Доктор схватывает щипцами крайнюю кожу детородного уда и отрезает некоторую часть ножичком. Рану посыпают пеплом сожженной хлопчато-бумажной бумаги...» [Гмелин С.Г., 178]. Сегодня обрезание проводят обычно в возрасте от семи месяцев до 15 лет. Согласно шариату, этот обряд положено проводить с седьмого дня до двадцатилетнего возраста [Татары., 358]. Юртовские татары считают, что обрезание все же лучше осуществлять в раннем возрасте, желательно — в нечетные годы жизни [ПМА, 1999][1]. Обрезание в юртовских селах, как правило, могли производить только пожилые мужчины (бабай, бабатап) или сам мулла. Для данной операции использовали камыш с заточенным в виде стрелы стеблем.

В современных условиях для проведения обрезания обращаются в основном за помощью к специалистам-хирургам. Исполнитель традиционно получает деньги или подарки. Сумма вознаграждения обычно зависела от материального достатка родителей мальчика или юноши. Сегодня, по сведениям информантов, рану после обрезания смазывают мочой ребенка либо кипяченым подсолнечным маслом, реже — золой от подожженной ваты. Такие способы дезинфекции раны приводят, по мнению юртовцев, к быстрому ее залечиванию. Медицинские процедуры включают в себя десятидневное применение ванночек с раствором фурацилина. Ранку после обрезания накрывают специально сшитой для этой цели маленькой шапочкой, чтобы не тревожить. В течение трех дней ребенок носит длинное платье (сеннэт кюлмэк). Во время обрезания беспокойного и мечущегося от страха ребенка родственники стараются успокоить ласковыми словами. Маленькому ребенку закрывают глаза, иногда связывают ноги. После окончания этой процедуры мальчика задабривают подарками: сладостями, одеждой, деньгами. Определенную сумму складывают в мешочек и кладут под подушку ребенку. [ПМА, 1999]. Девочкам, в отличие от мальчиков, производят менее болезненные операции — традиционное прокалывание мочек ушей. Обычно его делают в раннем возрасте. Как и обрезание, прокалывание ушей считается желательным осуществлять в нечетные сроки, а именно по нечетным дням недели. Наилучшим временем года для прокалывания ушей считаются весна-осень. Для прокола ушей в прошлом старались использовать медные круглые серьги с заостренными концами, а также иглы. Чтобы ранка не кровоточила, ее смазывали утренней слюной (заметим, что утреннюю слюну использовали также и при лечении ячменей). Вместо «первых» вдеваемых в уши девочек после прокалывания мочек сережек практически до недавнего времени использовали обычные нитки.

Ритуалы обрезания и прокалывания ушей как бы завершали цикл детской обрядности, который знаменовал приобщение ребенка к семейному коллективу и к более широкому сообществу односельчан и соплеменников.

Литература

1. Аляутдинов Ш. Ответы на ваши вопросы об Исламе. М., 2003.

2. Гмелин С.Г. Путешествие по России для исследования трех царств. Путешествие от Черкаска до Астрахани и пребывание в сем городе: с начала августа 1769 года по 5 июня 1770 года. Ч. 2. СПб. Типография при Императорской Академии Наук, 1777.

3. Лепехин И.И. Дневные записки путешествия доктора Академии Наук адъютанта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства в 1768-1769 гг. Ч. 1. СПб.,1795.

4. Полевые Материалы Автора – ПМА.

5. Снесарев Г.П. К вопросу о происхождении празднества суннат-той в его среднеазиатском варианте. ТИЭ, 1971, новая серия, Т. ХСУП.

6. Татарские народные пословицы. М., 1965.

7. Татары. М. 2001.

8. Татары Среднего Поволожья и приуралья. М., 1967.

Поступила в редакцию 24.02.2009 г.