ISSN 1991-3087
Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100
Яндекс.Метрика

НА ГЛАВНУЮ

Сетевой подход как актуальная методология исследования современного института государства

 

Викторова Зоя Сергеевна,

аспирант Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.

 

Современное государство, являющееся ключевым общественным институтом, сегодня подвергается качественным историческим трансформациям, вызванным как национальными тенденциями развития общественно-политического дискурса, так и расширяющимся вовлечением государства в процессы, происходящие на глобальном уровне. При этом изменения не только затрагивают широкий спектр отдельных свойств и параметров данного института (структурные элементы, диспозиции основных акторов, принципы внутреннего и внешнего взаимодействия, механизмы легитимации, базовые функции и проч.), но и приводят к трансформации концептуального понимания государства в различных его измерениях. Подобные процессы в свою очередь требует актуализации методологического инструментария для исследования данной предметной сферы.

Государство как центральный интегративный субъект политики исторически развивалось в качестве института, обеспечивающего (за счет физических и символических инструментов) единое сосуществование больших масс людей на определенной территории и постоянное воспроизводство социума как системного, целостного образования. При этом одним из непременных условий данного развития и фактически институциональной кристаллизации государства было формирование организационного дизайна, для которого была и остается характерной внутренняя гетерогенность как с территориальной, так и с функциональной точки зрения.

Другими словами, с одной стороны, государство является целостной системой, функционирование которой преследует определенные заданные цели, а с другой, - охватывает множество разнородных и относительно автономных от единого вектора структур и акторов, которые формируют среду, потенциально открытую для реализации индивидуальных траекторий развития и возникновения незапланированных последствий - то есть регулируемую в большей степени коммуникативными, а не нормативными установками.

Подобная практика также подкрепляется (если не является следствием) институциональной организацией властно-управленческого аппарата, которая основана на функционировании различных линейно функциональных структур, которые не только выполняют те или иные «отраслевые» задачи, но и характеризуются собственными формами производства решений с разным потенциалом управленческого и политического воздействия.

В целом, такая гетерогенность свидетельствует, что различные структуры и акторы внутри единого системного образования находятся в состоянии перманентной внутренней конкуренции за ресурсы и статусы, в т.ч. самый главный статус – возможность представлять в публичной сфере государство в целом.

Помимо того, что функциональная и территориальная диффузия в рамках консолидаризированного института государства приводит к необходимости постоянного внимания к вопросу поддержания внутренней целостности, такая особенность обусловливает формирование наряду с официальным десизиональным центром множества других – в т.ч. оппозиционных - центров влияния, которые могут принимать непосредственное участие на различных этапах процесса принятия решений.

В свою очередь подобная конфигурация властно-управленческих отношений предусматривает существование особого пласта теневых и полутеневых взаимодействий в рамках согласования интересов, которые подрывают распространенное представление о государстве как об институте, действующем исключительно в публичном политическом пространстве. В некоторых случаях решения, принимаемые государственными органами, в принципе не рассчитаны на публичность, например, в тех случаях, когда правящие группировки ориентируются на сокрытие истинных целей властей.

Тем не менее, публичный аспект деятельности государства предполагает участие (частично структурированное или преимущественно спонтанное, ограниченное временными и предметными рамками) в процессе принятия решений не только политиков, государственной бюрократии, бизнес-структур и прочих официальных и неформальных акторов, но и внешних контрагентов, не относящихся к профессиональной сфере политики или государственного управления, – общественного мнения, экспертно-академических кругов и СМИ. В этой связи те виды активности, которые ведутся государством и в рамках публичной сферы, и в среде теневых и полутеневых взаимодействий фактически представляют собой постоянный процесс коммуникации между государством и его контрагентами.

Таким образом, подобная политическая составляющая формирует подвижные контуры деятельности государства, не укладывающиеся в нормативно заданные параметры и рамки, что в свою очередь ограничивает возможности формализации и операционального моделирования тех или иных процессов, происходящих в государственной сфере.

Вышеперечисленные характеристики государства как ключевого общественного института и центрального субъекта принятия решений относятся к категории универсальных, не зависящих от временных особенностей его развития. Тем не менее, присущий современному контексту общественного развития качественные трансформации некоторых базовых свойств и параметров данного института приводят к новой волне рефлексии в отношении его концептуального описания.

Так, интенсивное развитие и распространение информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) во второй половине XX века, с одной стороны, можно было бы рассматривать как очередной этап научно-технического прогресса, ключевым моментом которого, по мнению многих авторов, явилось возникновение в 70-х гг. XX столетия цифровой формы передачи информации. Однако особенность данного этапа состоит в том, что вместе с развитием технических средств и информационно-коммуникационных процессов происходит качественная трансформация социально-политического пространства в целом, которая как раз и позволяет говорить о смене парадигмы индустриального общества постиндустриальной парадигмой (парадигмой информационного общества).

Переход к информационному обществу объективно приводит к качественной перестройке не только институционального дизайна государства и общества, но и характера взаимоотношений между ними. В целом, современное политическое пространство начинает формироваться в результате отношений между центрами информационного взаимодействия, что позволяет говорить о новой форме организации - медиакратии, в основе которой лежит принцип эпизодического установления коммуникаций между государством и массовым политическим субъектом, сфокусированных на властно значимых проектах.

Еще один блок проблем, связанных с трансформацией современного института государства, обусловлен изменением его роли в глобальном мире и современной системе международных отношений.

Как отмечают Д. Хелд и его соавторы, сегодня «политика и управление «выплескиваются» за пределы национальных границ, так что довольно трудно отделить внутреннее от внешнего или внутригосударственное от межгосударственного»[1]. Фактически, развитие новых форматов взаимодействия обусловливает открытие внетерриториального измерения политической сферы и, помимо расширения межгосударственных контактов, приводит к размыванию государственного суверенитета и умножению источников политической власти. В этих условиях, с одной стороны, происходит передача надгосударственным структурам традиционной части национальных властных полномочий, с другой, - наблюдается повышение степени ответственности каждого отдельного государства за свои решения вследствие роста резонанса локальных изменений, зачастую приводящих к непредсказуемым последствиям на международном уровне.

В целом, современный институт государства, сохраняя ряд своих онтологических характеристик, приобретает новые черты (преимущественно, вследствие становления информации в качестве источника власти, а также формирования горизонтальных и вертикальных каналов движения властно-управленческих полномочий), в связи с чем перспективы государства во многом оказываются зависимыми от его коммуникативной эффективности.

Ответом на многочисленные вызовы эпохи постмодерна, трансформирующей как внешние, так и внутренние параметры института государства, стала сетевая методология, формирующая комплексный подход к когнитивному поиску ответов на те вопросы, которые обозначились на уровне практического развития современной государственной сферы. Другими словами, в контексте значительных институциональных и функциональных трансформаций властно-управленческой среды именно сетевой подход создает «новую парадигму для архитектуры сложности»[2] современного мира. В этой связи концепция политических сетей не только не является продуктом ментальной абстракции, а представляет собой актуальную разработку на основе эмпирического опыта, синтезирующую достижения теоретических исследований с последней практикой общественного развития, в т.ч. и во властно-управленческой сфере.

Политическая сеть представляет собой систему государственных и негосударственных образований в определенной сфере политики, которые взаимодействуют между собой на основе ресурсной зависимости с целью достижения общего согласия по интересующему всех политическому вопросу, используя формальные и неформальные нормы[3].

К числу базовых характеристик политической сети, присущих ей вне зависимости от принадлежности к тому или иному виду, однако по своей интенсивности варьирующихся в зависимости от типологизации, относятся:

§                     множественность и разнообразие элементов сети;

§                     отсутствие иерархического контроля, равенство всех участников сети (при возможном наличии «координирующих» центров);

§                     свобода входа в состав сети и выхода из нее для всех участников;

§                     наличие у каждого из элементов сети собственных интересов и ресурсов;

§                     формирование и реализация общего интереса всех участников сети за счет аккумулирования и обмена ресурсами внутри сети (взаимная заинтересованность участников сети друг в друге);

§                     использование системы соглашений и контрактов, формальных и неформальных правил коммуникации;

§                     перманентная интенсивность участия субъектов в функционировании сети;

§                     расположение сети на стыке государства и общества.

Указанные сущностные атрибуты политических сетей делают их адекватной структурой властно-управленческого характера в условиях чрезвычайной подвижности различных институциональных компонентов государства, многофакторной детерминированности происходящих в нем процессов, а также разнонаправленности и многоуровневости связей и контактов ключевых акторов.

Среди основных позитивных моментов, связанных с оформлением теории политических сетей, - ее акцент на чрезвычайно важных в современном общественно-политическом и политико-административном дискурсе коммуникативных аспектах. Как уже упоминалось выше, на первый план научных изысканий и реальной практики в государственной сфере выходят коммуникации – в качестве одного из ключевых элементов неинституционального поля политики XXI века.

В целом, сетевой подход обозначает новые направления трансформации государства и предоставляет инструментарий для прогнозирования и определения перспектив развития данного института. Неслучайно, что наработки теории политических сетей послужили основанием для пересмотра идеологии нового государственного менеджмента и формирования нового мейнстрима в рамках наук о государственном управлении – концепции «руководства» (governance).

 

Литература

 

1.                  Кастельс М. Становление общества сетевых структур. Новая индустриальная волна на Западе. Под ред. В.Л. Иноземцева // Москва, 1999.

2.                  Красильщиков В.А.. Выступление на круглом столе «Глобализация и демократизация». Москва, 1997.

3.                  Политология: Лексикон / Под ред. А.И. Соловьева. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2007.

4.                  Сморгунов Л.В. Сетевая методология исследования политики // Политический анализ: Доклады Центра эмпирических политических исследований СПбГУ. Вып. 2 / Под ред. Г. П. Артемова. - СПб.: Издательство С.- Петербургского университета, 2001.

5.                  Соловьев А.И. Политический облик постсовременности: очевидность явления // «Общественные науки и современность», № 5, 2001.

6.                  Хелд Д., Гольдблатт Д., Макгрю Э., Перратор Дж. Глобальные трансформации // Москва, 2004.

7.                  Kenis, Patrick and Volker Schneider. Policy Networks and Policy Analysis: Scrutinizing a New Analytical Toolbox // Marin and Mayntz (eds.), 1991.

 

Поступила в редакцию 04.05.2009 г.



[1] Хелд Д., Гольдблатт Д., Макгрю Э., Перратор Дж. Глобальные трансформации // Москва, 2004. - Стр. 68.

[2] Kenis, Patrick and Volker Schneider. Policy Networks and Policy Analysis: Scrutinizing a New Analytical Toolbox // Marin and Mayntz (eds.). 1991. P. 25.

[3] Политология: Лексикон / Под ред. А.И. Соловьева. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2007. Стр. 686.

2006-2019 © Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов.
Все материалы, размещенные на данном сайте, охраняются авторским правом. При использовании материалов сайта активная ссылка на первоисточник обязательна.