О дифференциации правового регулирования в целях обеспечения равенства участников гражданских правоотношений

Киракосян Сусана Арсеновна,

аспирантка кафедры гражданского права Кубанского государственного университета,

преподаватель кафедры гуманитарных дисциплин филиала Кубанского государственного университета в г. Новороссийске.

Нормативное закрепление принципа равенства в институтах гражданского права предполагает не безоговорочное и абсолютное уравнивание всех субъектов гражданского права. Вряд ли такое равенство можно считать бесспорным благом. Для достижения истинно юридического равенства участников гражданских правоотношений необходимым является существование исключений из принципа равенства.

Наличие таких исключений в современном гражданском праве – реальный факт правовой действительности, который нетрудно проследить на примере различий правовых статусов субъектов гражданского права – физических лиц, юридических лиц и государства. Очевидно, что данные субъекты не являются экономически равными. Компенсировать экономическое неравенство можно за счет неравенства в ином отношении, наделяя преимуществами отдельных субъектов или, напротив, ограничивая их в некоторых правовых возможностях. В данном случае речь идет о дифференциации правового регулирования в целях обеспечения равенства участников гражданских правоотношений.

Сам термин «дифференциация» законодателем не применяется, но дифференциация в правовом регулировании отношений всегда была свойственна праву. В литературе под «дифференциацией» понимают подъем вверх каких-либо прав для отдельной группы людей, нуждающейся в повышенной защите[1]. Если дискриминация – это лишение прав, то дифференциация – увеличение прав. Если дискриминация есть отрицание равенства (а важнейшим условием равенства, как известно, является отсутствие дискриминации), то смысл дифференциации заключается в стремлении общества сгладить фактическое неравенство людей путем поддержания более слабых.

Согласно правовой позиции, выраженной Конституционным Судом РФ, любая дифференциация правового регулирования должна осуществляться законодателем с соблюдением требований ст. 19 Конституции РФ, в силу которой различия допустимы, если они объективно оправданы, обоснованы и преследуют конституционно значимые цели, а используемые для достижения этих целей правовые средства соразмерны им[2].

Во избежание субъективной и произвольной дифференциации представляется крайне важным поиск наиболее оптимальных и целесообразных критериев дифференциации, определяющих допустимые ограничения в гражданских правах, установление преимущественных прав для отдельных категорий лиц, а также повышенных требований к отдельным субъектам гражданского права. Важно учитывать то, что не всякий критерий является правовым, а лишь тот, который определяет особенности построения гражданско-правовых норм.

В качестве критериев дифференциации современного гражданско-правового регулирования можно выделить следующие.

Во-первых, естественную неравноценность субъектов. Отступление от принципа равенства по этому критерию должно быть обусловлено необходимостью повышенной правовой защиты отдельных категорий граждан, которые в силу своих психофизических возможностей не способны в полной мере реализовать себя в качестве субъекта гражданского права без помощи и содействия других лиц. Основаниями дифференциации в данном случае могут выступать возраст, состояние здоровья и психики[3].

Во-вторых, социально-экономическую неравноценность субъектов. В данном случае отступления от принципа равенства устанавливаются, прежде всего, для субъектов, интересы которых не могут быть реализованы в рамках предусмотренной законом стандартной модели правового регулирования в силу причин социально-экономического характера. В таком контексте основаниями дифференциации могут выступать отсутствие или наличие профессионализма субъектов в сфере договорных отношений, слабое экономическое положение одного из участников правоотношений, а также массовость заключения однотипных договоров, не учитывающих интересы каждого субъекта в отдельности, осуществление общественно полезной деятельности, представляющей особую ценность, как для государства, так и для всего общества.

Руководствуясь обозначенным критерием, законодатель установил повышенные требования к профессиональным участникам гражданского оборота в виде положения о безвиновной ответственности (п. 3 ст. 401 ГК РФ). В сфере предпринимательской деятельности обстоятельством, освобождающим от ответственности, является лишь воздействие непреодолимой силы, т. е. чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств. Данное исключение из принципа равенства следует рассматривать как превентивную меру для защиты гражданского оборота от возможных злоупотреблений со стороны субъектов коммерческой деятельности своими правами и экономическими возможностями, как законодательный способ нивелирования социально-экономического неравенства контрагентов.

В предпринимательской сфере экономическая слабость стороны договора может служить основанием, устраняющим принцип безвиновной ответственности[4]. Слабую сторону договора необходимо обеспечить дополнительными правовыми возможностями «в целях недопущения заключения договоров на кабальных, дискриминационных для одного из субъектов условиях либо исправления ситуации, когда дискриминационные условия получили отражение в договоре»[5]. Проводимое гражданским законодательством положение о защите слабой стороны позволяет сгладить экономическое неравенство сторон путем предоставления слабой стороне дополнительных прав и, соответственно, возложения на другую сторону дополнительных обязанностей.

Выявление критериев дифференциации гражданско-правового регулирования позволяет более полно раскрыть смысл и значение принципа равенства сторон в гражданском праве.

Литература

1.                  Постановление Конституционного Суда РФ от 15 июня 2006 № 6-П // Российская газета. 2006. № 131.

2.                  Лившиц Р. З. Теория права: Учебник. – М.: БЕК, 1994. – 224 с.

3.                  Славецкий Д. В. Принцип защиты слабой стороны гражданско-правового договора: Дисс. … канд. юрид. наук. – Самара, 2004. – 204 с.

Поступила в редакцию 06.06.2009 г.