Научное знание: гносеологический подход
Михайловская
Екатерина Сергеевна,
аспирант Поморского государственного университета
им. М. В. Ломоносова.
Как известно, построение общей
теории науки как особого типа рациональности, изучение ее генезиса, развития знания
и его типов началось еще в античные времена, что отражено в трудах Сократа,
Платона, Аристотеля. Сегодня наука, как многоаспектное явление, исследуется в
рамках различных подходов: экономико-статистического,
социально-психологического, информационно-кибернетического,
логико-методологического и т.д.
Проблема природы научного знания
является центральной для теории познания или гносеологии «от греч. gnosis – познание и logos – учение – раздел философии, изучающий
возможности познания мира человеком, типы и формы знания в его отношении к
действительности, критерии истинности и достоверности знания…». [17, с.562].
Как известно, термин «знание»
многоаспектен и имеет широкий диапазон значений. В самом
общем смысле знание может определяться либо как продукт осмысления
человеческого опыта (см. подробнее [3, 4, 6, 7]), либо как «сокращенная путем
обобщения «запись» видов социально необходимой деятельности, предназначенная
для передачи следующим поколениям» [8, с.30], либо как «воспроизведение
действительности в сознании человека, обусловленное историческим развитием
общественной, материальной и духовной деятельности людей и зафиксированное в
общезначимой форме » [5, с.7].
С позиций философии знание
представляет «продукт общественной материальной и духовной деятельности людей;
идеальное выражение в знаковой форме объективных свойств и связей мира,
природного и человеческого… В знании кристаллизуются,
преемственно накапливаются и объективируется общественная сила человека…В
знании осуществляется перевод раздробленных представлений в теоретически
систематизированную общезначимую форму, удержание того, что может быть
сохранено, передано, преемственно развито в качестве устойчивой опоры
последующей человеческой деятельности» [17, с.146].
Для данного исследования особый
интерес представляет знание как познавательная единица, гносеологический
таксон. Типология знаний с этой позиции может происходить по
различным основаниям в зависимости от исследовательской установки: по когнитивному
принципу знания могут классифицироваться на дискурсивные
(логически очевидные, существующие в сфере научного опыта) и интуитивно-образные (психологически очевидные,
базирующиеся на частном обыденном, нравственном опыте); по социальному основанию
(динамике передачи знаний) знания разделяются на знания-персоналии (они являются уникальным достоянием личности), знания-проблемы (регламентируются общностью
выполняемых людьми социальных ролей, соответствуют стихийно эмпирической стадии
развития интеллекта) и знания-предметы
(знания-универсалии, выходящие за рамки частных проблем); по предметному
критерию знания подразделяются на естественные, общественные,
гуманитарные и технические; по способу отражения сущности знания
могут быть феноменалистскими
(описательными теориями) и эссенциалистскими (объяснительными теориями); по
функциональному предназначению могут быть выделены описательные и объяснительные,
фундаментальные и прикладные знания; по качеству
содержащейся информации знания делятся на вероятные
(нуждающиеся в дополнительном обосновании) и достоверные (истинность которых установлена), аналитические (их истинность непосредственна) и синтетические (требующие дополнительных
процедур по установлению их истинности); по познавательному
генезису/функционально-оперативной роли выделяются априорные (предпосылочные, базисные
знания) и апостериорные (производные)
знания; и по гносеологическому статусу можно выделить научные и обыденные
знания.
В сфере наших интересов лежит изучение
особенностей научного знания, принципов, на основании которых знаниям может
быть присвоен статус научных. Выделение критериев научности - «правил, по
которым оценивается соответствие (несоответствие) некоторых знаний обобщенным
гносеологическим представлениям об установленных стандартах научного знания» [2,
с.6] - обусловлено тем, что человеческий познавательный опыт так многообразен,
и знания об окружающем мире формируются не только в рамках науки, но и за ее
пределами. В связи с этим Л. Шестов в своей работе «Апофеоз беспочвенности»
отмечает, что: «по-видимому, существуют и всегда существовали ненаучные приемы
отыскания истины, которые и приводили если не к самому познанию, то к его
преддверию» [13, с.171].
Исследования в данной области имеют
длительную историю и демонстрируют многообразие подходов. Вопрос выделения
критериев научности знания рассматривался еще Сократом, который высказывал
предположение о том, что научное знание должно быть обобщенным. Его ученик
Платон отмечал, что критерием наличия знания является способность дать
определение. Аристотель, говоря о познании и его видах, выделял аподиктическое
знание, областью которого является достоверное знание, а также подчеркивал, что
научное знание есть знание наиболее достоверное, логически доказуемое и необходимое.
Обобщая наиболее важные этапы в становлении взглядов на специфику научного
знания, отметим, что в конце XVIII века благодаря И.Канту и
его работе «Critique of Pure Reason» произошел переворот в теории познания. Он
установил, что разум не пассивно отражает действительность, а участвует в ее
становлении. Таким образом, знание зависит от форм своего продуцирования (см. подробнее 14). В XIX веке возникает представление
об историчности знания и истины. Одними из наиболее известных исследователей,
внесших вклад в изучение вопроса разграничения науки/ненауки, были К.Поппер,
предложивший критерии верифицируемости и фальсифицируемости (см. подробнее 16) и
Т.Кун, предложивший 5 характеристик добротной научной теории, среди которых он
назвал точность, непротиворечивость, плодотворность, простоту и возможность
широкого применения (см. подробнее 15)
Относительно вопроса о демаркации научных и, в терминологии Ильина и Калинкина,
обыденных форм знания, хочется
отметить, что до сих пор не разработано сколько-нибудь универсальной системы
оценивания знания по гносеологическому принципу. Однако исследователями
предпринимается множество попыток достичь желаемого результата, что
прослеживается в ряде отечественных и зарубежных работ.
В.В.Ильин подчеркивает, что причиной неудач в
решении данного вопроса является редукционизм в выделении критериев, в
результате которого игнорируется многообразие форм научности. И стремясь
избежать этого, он предлагает типологию критериев научности знания, выделяя три
основных группы.
Во-первых, это
наиболее общие критерии, отделяющие науку от ненауки. Они образуют
некий «предельный (для данного состояния науки) базис» [1, с.63-71], составляющий понятие единой науки безотносительно к
ее дифференцированности по предметно-методическим и профессиональным формам.
Это такие нормативы, как внутренняя формальная непротиворечивость,
причинно-следственная связность, рациональность, воспроизводимость, интерсубъекетивность. Например, в науке нет места
рационально необоснованному, в противном случае
имеется выход за ее пределы и границы. Такие критерии делают науку динамически
действующей системой, охватывающей хотя и автономные,
но структурно подобные гносеологические знания. Отсутствие хотя бы одного из
указанных критериев неизбежно грозит распадом науки как способа познания.
Во-вторых, автор
выделяет «исторически-преходящие нормативы» [Там же], определяющие
модельно-аналоговый, интерпретативный процесс, предполагающие порядок природы
познаваемым, выявляющие рациональные типы связей, используя которые можно
осмысленно описывать течение событий. В эту группу входят требования к онтологическим
схемам, гносеологическим допущениям, картинам мира и т.д. Данные критерии имеют
значение для квалификации знания в его конкретно-исторической перспективе.
В-третьих, это критерии, относящиеся к
профессионально расчлененным областям научного знания или «дисциплинарные»
критерии [Там же]. К ним относятся требования для логико-математических,
естественных, общественных, технических наук, конкретных гипотез, теорий,
допущений, актов познания. Они отображают частные параметры науки.
Одним из достоинств предложенной В.В.Ильиным классификации является то, что
она позволяют моделировать научность как многопорядковую сущность, имеющую
некое ядро и периферийные области. Кроме того данная типология подчеркивает
темпоральную соотнесенность формы знания с периодом его существования, принимая
во внимание возможность изменения культурно-стилистической размерности мышления
ученых, и учитывает принцип предметной дифференциации форм знания и их
специфику.
Научное знание
определяется по-разному. Например, В.С.Швырев
определяет его как «эмпирически и теоретически обоснованную
картина видения реальности» [12, с.169]. Из определения видно, что автор
выделяет наличие достаточных оснований для утверждения истинности знания как
основу для оценки его природы.
М.К.Петров
считает, что научное знание это «социокод, т.е. независимое от субъекта
существование в социальной памяти общества накопленных в результате его развития
фактов, представлений, суждений о реальной действительности» [9, с.20-21]. В
данной трактовке не учитывается тот факт, что в социальной памяти общества
может храниться информация далекая от научной.
Достоинством
следующего определения является попытка продемонстрировать динамичность природы
знания как деятельности и его иерархичность. «Научное знание это система
интеллектуальной деятельности с составляющими ее подсистемами в виде
эмпирических фактов, законов, теорий» [10, с.142].
Славин А.В.
рассматривает научное знание как «зафиксированное в эксперименте (наблюдении) событие
(свойство¸ отношение и пр.) или факт, истинное значение которого
раскрывается только на основе соответствующей теории» [11, c.52]. Однако, по нашему убеждению, теории
могут строиться без учета объективного соответствия какого-либо факта
действительности. Примером может служить креационизм.
Обобщая,
попытаемся дать определение научного знания, учитывая вышеуказанные трактовки и
подчеркивая принцип непротиворечивости критериям научности. Научное знание это
продукт институциональной высокоспециализированной деятельности по выработке,
систематизации, обоснованию и проверке данных о действительности, соответствующих
универсальным, историческим и отраслевым стандартам научности, с целью их
эффективного использования.
Литература
1.
Ильин В.В. К вопросу о критериях научности знания //
Вопросы философии. - М, 1986. - № 11. - С. 63-71.
2.
Ильин
В.В., Калинкин А.Т. Природа науки: гносеологический анализ. - М.: Высшая школа,
1985. - С. 6.
3.
Кацнельсон С.Д.
Типология языка и речевое мышление. - Л.: Наука, 1972. - 216с
4.
Кибрик А.Е Лингвистические
предпосылки моделирования языковой деятельности// Моделирование языковой
деятельности в интеллектуальных системах М.: Наука. - 1987. - 216с.
5.
Ким, В.В., Блажевич, Н.В. Язык
науки: Философско- методологические аспекты. - Екатеринбург: Банк культурной информации,
1998. - 214 с.
6.
Кубрякова Е.С.
Проблемы представления знаний в современной науке и роль лингвистики в решении
этих проблем // Язык и структуры представления знаний: сб. науч.-
аналит. обзоров. - М.: ИНИОН, 1992. - С. 4- 38.
7.
Пауль Г. Принципы истории языка . – М.: Изд-во иностр.
литературы, 1960. - 500с.
8.
Петров
М.К. Язык. Знак. Культура. - М.: Наука, 1991. - С.30
9.
Петров
М.К. Социально-культурные основания развития современной науки. - М.: Наука,
1992. - С. 20-21.
10.
Ракитов А.И. Наука в эпоху глобальных трансформаций // Наука в
России: состояние и перспективы /
Под ред. Ракитова А.И. - М.: ИНИОН, 1997. - С 7-51.
11.
Славин
А.В. Проблема возникновения нового знания. - М.: Наука, 1976. - С. 52.
12.
Швырев В.С. Анализ
научного познания: основные направления, формы, проблемы. - М.: Наука, 1988. -
С. 169.
13.
Шестов Л.И. Апофеоз беспочвенности. - Л.: Изд-во
ЛГУ, 1991. -
С. 171.
14.
15.
Kuhn T. The Structure of Scientific Revolutions. -
16.
Popper K. The Logic of Scientific Discovery. - Routledge, 2002. - 544p.
17.
Философский
словарь / Под ред. И.Т.Фролова. – 7-е изд., перераб. и доп.- М.: Республика, 2001. – С. 146, 562.
Поступила
в редакцию 07.09.2010 г.