Внутриполитические и внешнеполитические проблемы России, связанные с существованием и признанием непризнанных государств на постсоветском пространстве

Литвиненко Виктор Тимофеевич,

кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Северо-Кавказской академии государственной службы, г. Ставрополь.

Как известно, в рамках западного политического дискурса империя решает, кто из представителей элиты на подконтрольной территории будет легитимирован. Идея ограниченности европейских представлений о Востоке и России, как восточной деспотии, хотя и с элементами демократии, которую нужно приручить и, может быть, даже сокрушить[1] находит широкое признание у российской элиты. Конфронтация Запада с российской реальностью мобилизует преимущественно критический потенциал европейской системы ценностей[2], которой противопоставляется отечественная система ценностей. Однако ситуативность политической линии России в вопросах признания/непризнания государственных образований на постсоветском пространстве имеет глубокие корни.

К примеру, во время выборов президента Абхазии население республики проявило себя в определенной степени независимым, выбрав человека, который выражает интересы большей части электората. В упомянутой ситуации руководство России, как известно, поддерживало Рауля Хаджимбу, и на абхазов оказывалось давление, но, несмотря на это, выборы выиграл Сергей Багапш. Приведенный факт свидетельствует о наличии собственной политической воли у населения Абхазии.

«Неопределенность границ, размытость представлений о внутреннем и внешнем в ситуации, когда официальный дискурс всячески подчеркивает необходимость и достижимость определенности и стабильности, создает ощущение угрозы, инициирует параноидальный поиск чужаков, на которых ложатся обвинения во всех неудачах. Недовольство западными партнерами и соседями по СНГ постепенно также перерастает рамки повседневной политики и превращается в вопрос национальной безопасности. Как продемонстрировал кризис в российско-грузинских отношениях, обе эти тенденции в итоге сливаются и усиливают этнонационалистические тенденции, которые постепенно превращаются в официальную идеологию. Таким образом, невозможность осознанного выбора ни одного из вариантов проекта «Россия» приводит к успеху наиболее опасного и разрушительного»[3].

Отсутствие федерального закона, регулирующего взаимоотношения РФ с непризнанными республиками Абхазией, Приднестровьем и Южной Осетией приводило к противоправным действиям как федеральных, так и региональных чиновников. К примеру, Северная Осетия выступала в качестве субъекта(!) международного права в переговорном процессе с Грузией по статусу Южной Осетии. Более того, Северная Осетия была представлена не только в переговорном процессе, но и в формате самой миротворческой операции отдельным воинским контингентом(!), что входило в противоречие с Конституцией Российской Федерации.

Д. и. н. А.А. Язькова констатирует: «Таким образом, в 1990-е годы в Российской Федерации возникла сложная система отношений между центром и национальными республиками, постепенно присвоившими себе целый ряд полномочий, которыми не обладали по Конституции. К тому же многие из этих республик отошли от ранее признанных ими конституционных норм, действуя независимо от федерального центра. Так, Дагестан, Татарстан, Тува, а также Краснодарский край без согласования с Москвой подписывали международные договоры и создавали собственные силы безопасности. Башкирия признала суверенитет никем не признанной Республики Абхазия (Грузия)»[4]. Несмотря на противодействия федерального центра и отмену ряда неправомерных актов региональных парламентов, в полной мере сомнительную правотворческую деятельность, связанную с взаимоотношениями регионов с непризнанными государствами остановить не удавалось.

В указанном контексте достаточно показательно, что в октябре 2005 года Абхазия стала членом Южно-Российской парламентской ассоциации (ЮРПА), включающей парламенты всех субъектов Южного федерального округа. Инициаторами вхождения Абхазии в ассоциацию были парламентарии Краснодарского края, «заинтересованные в расширении связей с соседним регионом». Подобные инициативы парламентариев могут быть объяснены желанием принять участие в разрешении актуальных проблем межграничного сотрудничества, однако на практике подобные политические действия противоречат функционированию существующей в стране политической системы и интересам обеспечения политического порядка.

Важно отметить, что указанные действия не имеют под собой научной основы. Не случайно известный отечественный политолог Сергей Кара-Мурза констатирует: «В явном виде никто не утверждал, но все же как-то считалось, что в России есть интеллектуальные сообщества, причастные к политической мысли. 2007 год показал, что сообществ нет, а отдельные личности с проблесками рациональной мысли и таланта в сообщества не стягиваются. А значит, не могут и задать никакого вектора. Ни в какую сторону! Сообщества собираются на платформе общей системы познавательных средств - общей «когнитивной структуры» (языка, значимых фактов, теоретических моделей, методов изучения реальности). А оказалось, нет ни общей платформы, ни маленьких спасательных плотиков. Политологическое «сообщество», этот конгломерат малых PR-предприятий, обслуживающих политику, само подпало под диктат аутистического сознания, как это бывает с манипуляторами, которых слишком долго не заменяют на свежих»[5]. Применительно к рассматриваемой проблематике речь идет о том, что отечественная политологическая наука не смогла выработать оригинального видения предложений по разрешению конфликта непризнанных государств. Вместе с тем, объективности ради следует заметить, что и западные исследователи не слишком далеко ушли от постоянного упоминания аргументов политической целесообразности признания Косово, непризнания Абхазии и Южной Осетии, а также отрицания какого-либо конструктивного дискурса в решении проблем непризнанных государств на постсоветском пространстве.

Отечественный политолог Александр Погорельский приходит к выводу: «Без всякого сомнения, национальный интерес России заключается в том, чтобы поддерживать принцип нерушимости границ и территориальной целостности, где бы то ни было. Между тем, и этот принцип также не может быть абсолютным и универсальным и имеет собственные ограничения. В частности, если центральная власть и «титульная нация» подавляют права этнических меньшинств, игнорируют их право на автономию и, что еще хуже, проводят политику жесткой ассимиляции, такое государство фактически теряет право на территориальную целостность. Происходит нарушение неотъемлемых прав человека, в том числе права на жизнь — при силовом подавлении национальных движений. В данном случае сепаратизм превращается в частный случай реализации «права народа на восстание», в форму борьбы за выживание малых этносов, за их право на самобытность и самостоятельность в современном мультикультурном мире»[6]. Одновременно выработка стратегического курса России во взаимоотношениях с непризнанными республиками не выходит на поверхность коллективной выработке решений с участием, как научных кругов, так и иных заинтересованных акторов и на практике реализуется в формате закулисных договоренностей, что не в полной мере является позитивом в развивающихся в настоящее время отношениях между Россией и квазигосударствами.

Следует также помнить, что ведущие международные политические акторы в случае выявления просчётов со стороны России по данной проблеме, за чем они пристально следят, обязательно используют возможность оказать влияние на ситуацию в Абхазии, Южной Осетии, Приднестровье с целью пребывания и оказания своего влияния в этих республиках, соответственно в своих интересах.

Литература

1.                  Кара-Мурза С. Русская политическая культура. Взгляд из антиутопии // Русский журнал, 2008, 4 января.

2.                  Карацуба И. Россия и Англия в зеркале книги Джайлса Флетчера: из истории общественного самосознания и национальных комплексов // Отечественные записки, 2007, №5.

3.                  Князева С. Россия глазами итальянцев: вчера и сегодня // Вестник Европы, 2008, №22.

4.                  Красавченко Т. Загадка, завернутая в тайну и помещенная внутрь головоломки // Отечественные записки, 2007, № 5; Карацуба И. Россия и Англия в зеркале книги Джайлса Флетчера: из истории общественного самосознания и национальных комплексов // Отечественные записки, 2007, № 5.

5.                  Морозов В. Суверенная демократия в постсуверенном мире: путинская реставрация как реакционная модернизация // Неприкосновенный запас, 2006, №6(50).

6.                  Первухина-Камышникова Н. Россия в представлении американцев: истоки образа и его эволюция // Отечественные записки, 2007, № 5.

7.                  Погорельский А. Непризнанные государства — вызов XXI века // ПРОГНОЗИΣ, 2006, № 4(8).

8.                  Хеллингхаузен И. Хвала России и страх перед Россией: “Немецкая хроника” Христиана Шубарта // Отечественные записки, 2007, № 5.

9.                  Язькова А.А. «Слоеный пирог» национальной политики // Россия в глобальной политике, 2008, № 1, Январь – Февраль.

Поступила в редакцию 20.04.2010 г.