ISSN 1991-3087
Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100
Яндекс.Метрика

НА ГЛАВНУЮ

Женщины за колючей проволокой – это nonsense, но это реальность

 

Подолюк Михаил Леонидович,

аспирант кафедры уголовного права Московского государственного университета приборостроения и информатики.

Научный руководитель – заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор, академик РАЕН

Ревин Валерий Петрович.

 

Выделение женщин в отдельную категорию преступников обусловлено, в большей мере, выполнением ими (женщинами) своей специфической биологической и социальной роли – роли матери. Об этом, в первую очередь, говорит то обстоятельство, что законодатель при назначении наказания в виде лишения свободы женщинам предоставляет им льготы, руководствуясь только их состоянием беременности либо наличия у них малолетних детей.

По данным Минюста России по состоянию на 7 июня 2009 г. в 10 женских колониях с домами ребенка содержалось около 500 детей в возрасте до трех лет. Государство принимает различные меры по улучшению положения детей в исправительных колониях, проводится, к примеру, специальная программа Российского детского фонда «За решеткой детские глаза»[1]. В соответствии с этой программой принимаются меры по улучшению питания детей и бытовых условий в домах ребенка при колониях, намечена организация воспитательной работы с детьми и пр. В исправительных учреждениях беременным женщинам, кормящим матерям и женщинам, имеющим детей в возрасте до трех лет, отбывающим наказание в случаях, когда к ним неприменима отсрочка его исполнения (ч. 1 ст. 82 УК РФ), создаются условия, обеспечивающие их нормальное проживание и развитие, могут организовываться дома ребенка.

Заботой о здоровье беременной женщины и ребенка объясняется содержание женщин с детьми в улучшенных бытовых условиях в колонии (ст. 99 УИК), разрешение покупать продукты питания и предметы первой необходимости за счет средств, имеющихся на их лицевых счетах, без ограничения (ст. 88), получать большее количество посылок и передач (ст. 90), привлечение беременных женщин к работе без оплаты труда по их желанию (ст. 106), а также сопровождение, при необходимости, сотрудниками исправительного учреждения освобождаемых беременных женщин и женщин с малолетними детьми при их следовании домой (ст. 181). На лицевой счет осужденных беременных женщин и женщин, имеющих в домах ребенка исправительных учреждений детей, независимо от всех удержаний, зачисляется не менее 50% начисленных им заработной платы, пенсии или иных доходов (ст. 107). За нарушение установленного порядка отбывания наказания осужденные женщины, имеющие детей в возрасте до трех лет в доме ребенка исправительного учреждения, и женщины, освобожденные от работы по беременности и родам, не могут быть в порядке применения меры взыскания переведены в штрафные изоляторы и помещения камерного типа (ч. 7 ст. 117 УИК РФ).

Отдельно следует указать на право женщин, имеющих детей в домах ребенка исправительных колоний, выезжать для их устройства у родственников или в детских домах (ст. 97). Здесь налицо мера, направленная как на обеспечение условий для устройства ребенка, так и для психологического комфорта матери, которая уверена в том, что ее ребенок устроен ею и находится в надлежащих условиях.

Как видим, большинство привилегий осужденных женщин связано с их функцией – рождением и воспитанием детей. Безусловно, сохранение их не только целесообразно, но и необходимо. Более того, выявление таких льгот в некоторых случаях может натолкнуть на мысль о распространении их и на мужчин. К примеру, разрешить отсрочку отбывания наказания мужчинам, осужденным за преступления небольшой и средней тяжести, если они имеют детей в возрасте до 8 лет, у которых нет матери. Если оба родителя отбывают наказание в виде лишения свободы, отсрочка предоставляется одному из них по решению суда[2].

Действующий УК РФ увеличил максимальные сроки наказания, которые могут назначаться за совершение преступлений. Величина назначенного срока наказания оказывает большее влияние на осужденного. Срок одного и того же размера одними осужденными может рассматриваться как справедливое воздаяние за совершенное преступление, другие могут воспринимать его как несправедливую кару. Данные о назначенном осужденным женщинам сроке наказания представлены в таблице 1[3].

 

Таблица 1.

Данные о назначенном осужденным женщинам сроке наказания.

Год переписи

Срок наказания

Итого

Средний срок наказания

до 5 лет вкл.

св. 5 до 8 лет вкл.

св. 8 до 19 лет вкл.

св. 10 до 15 лет вкл.

св. 15 до 20 лет вкл.

1989

61,8

24,0

8,5

5,7

-

100,0

4,8

1994

75,8

16,9

5,1

2,2

-

100,0

4,0

1999

64,9

25,9

5,5

3,5

0,2

100,0

5,7

 

Сопоставимые данные на основании материалов переписей 1989, 1994 и 1999 годов позволяют констатировать значительные изменения, произошедшие в динамике сроков наказания и, как следствие, - среднего срока назначения наказания женщинам. Из приведенной таблицы видно, что средний срок лишения свободы за истекшие десять лет неоднократно менялся. Если в 1989 году он равнялся 4,8 годам, то в 1994 году он уменьшился до 4 лет. За прошедшее пятилетие средний срок назначения наказания увеличился до 5,7 лет, превысив данные 1989 года.

Доля женщин, осужденных к длительным (свыше 8 лет) и особо длительным срокам лишения свободы (свыше 10 лет) несколько увеличилась по сравнению с данными пятилетней давности и составила 5,5 и 3,5%. Кроме того, 0,2% составили женщины, осужденные к лишению свободы на срок от 15 до 20 лет. Доля женщин, осужденных к более длительному сроку лишения свободы от 5 до 8 лет включительно, стала больше на 9% и составила 25,9%. Резкое увеличение этой группы сроков наказания, безусловно, представляет собой результат коренных изменений, как в уголовном законодательстве, так и в практике назначения наказания судами[4].

Наиболее отчетливо увидеть разницу в размере назначаемого наказания можно на примере соотношения средних сроков, назначенных судом осужденным женщинам и мужчинам. Сравнивая соответствующие показатели по данным специальной переписи осужденных, приходим к выводу о том, что в 1999 г. среди осужденных мужчин и женщин средний срок наказания практически был одинаков (5,6 и 5,7 соответственно), однако для мужчин, отбывающих наказание сроком свыше пяти лет, на 11,5% превышала соответствующую долю у женщин. При этом значительно отличается удельный вес у мужчин по сравнению с удельным весом у женщин в случаях, где сроки определены в пределах: свыше 8 до 10 лет – в 1,9 раза; свыше 10 до 15 лет – в 2 раза; свыше 15 лет – в 3,5 раза.

Исследователями неоднократно была выявлена взаимосвязь между общей характеристикой осужденных и величиной отбытого срока наказания. Так, доля нейтрально характеризующихся женщин уменьшается в зависимости от увеличения фактически отбытого срока лишения свободы, в то время как доля злостных нарушительниц режима пропорционально увеличивается. С возрастанием фактически отбытого срока лишения свободы также увеличивается доля отрицательно характеризующихся осужденных женщин[5].

Поэтому нельзя не согласиться с мнением о том, что особо длительные сроки лишения свободы не эффективны и негативно сказываются не только на дальнейшей ресоциализации лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы, но и на их общей характеристике[6]. Более того, в специальных исследованиях[7] отмечается, что осужденные женщины в меньшей степени поддаются исправлению, однако, это проявляется при совершении ими преступлений после освобождения, а не в период наказания. Их адаптационные трудности во время лишения свободы отражаются в многочисленных дисциплинарных проступках, в том числе и серьезных, но не в преступлениях, которые они совершают как раз чаще после освобождения, чем мужчины.

Представляется, что проблема рецидивной преступности среди женщин имеет двойственную природу[8]. С одной стороны – социальные условия, среда, способствующие преемственности криминогенных ситуаций, качественные особенности личности преступниц, стойкость их антиобщественной ориентации, с другой – видимо, несовершенство карательной практики, основ назначения и исполнения наказания, наработок в деятельности исправительных учреждений, специализированных государственных и общественных структур в решении задач ресоциализации преступниц.

Нельзя не учитывать и то обстоятельство, что механизм устрашающей роли наказания играет всю меньшую роль в преступном поведении лиц, неоднократно отбывавших наказание. Растет эмоциональное безразличие, а следовательно, окончательно деградирует элемент воспитания, недостаток которого особенно часто обуславливает недостатки всего процесса социализации. Наказание, следовательно, не выправляет, а усугубляет этот недостаток в случае, если оно не преследует задачи ресоциализации преступницы[9].

Как видим, в целях предупреждения преступности к сферам, требующим постоянного внимания властей, должно относиться предупреждение женской рецидивной преступности. Как справедливо отмечает В.В. Лунеев[10], деятельность в этом направлении должна быть связана с созданием условий для успешной социальной адаптации и ресоциализации лиц женского пола, освобожденных из мест лишения свободы, путем облегчения им доступа к образованию и профессиональной подготовке, трудоустройству, получению жилья, социальной помощи; недопущением маргинализации правонарушительниц и разрыва их личных и культурных связей; доступностью государственных служб, могущих оказать содействие бывшим заключенным.

 

Литература

 

1.                  Рожденные в неволе // Российская газета. 2009. 7 июня; Уголовно-исполнительная система Российской Федерации. ЦОС ГУИН Минюста России // Российская юстиция. 2000. № 9. С. 61.

2.                  Гендерная экспертиза российского законодательства / Отв. ред. Л.Н. Завадская. М., 2001. С. 241.

3.                  Характеристика осужденных к лишению свободы. По материалам специальной переписи 1999 г. / Под ред. проф. А.С. Михлина. М., 2001. С. 276.

4.                  Старков О.В. Криминопенология: Учебное пособие / О.В. Старков. М., 2004. С. 143 - 144.

5.                  Степанова И.Б., Явчуновская Т.М. Криминологическая характеристика рецидивной преступности женщин // Правоведение. 2004. № 2 С. 96 – 105.

6.                  Яковлев А.М. Преступность и социальная психология (социально-психологические закономерности противоправного поведения). М., 1971. С. 151.

7.                  Лунеев В.В. К проекту закона о предупреждении преступности // Государство и право. 1996. № 11. С. 43.

 

Поступила в редакцию 09.08.2010 г.



[1] Рожденные в неволе // Российская газета. 2009. 7 июня; Уголовно-исполнительная система Российской Федерации. ЦОС ГУИН Минюста России // Российская юстиция. 2000. № 9. С. 61.

[2] Гендерная экспертиза российского законодательства / Отв. ред. Л.Н. Завадская. М., 2001. С. 241.

[3] Характеристика осужденных к лишению свободы. По материалам специальной переписи 1999 г. / Под ред. проф. А.С. Михлина. М., 2001. С. 276.

[4] Указ. соч. С. 35, 276.

[5] Указ. соч. С. 286.

[6] Указ. соч. С. 286.

[7] Старков О.В. Криминопенология: Учебное пособие / О.В. Старков. М., 2004. С. 143 - 144.

[8] Степанова И.Б., Явчуновская Т.М. Криминологическая характеристика рецидивной преступности женщин // Правоведение. 2004. № 2 С. 96 – 105.

[9] Яковлев А.М. Преступность и социальная психология (социально-психологические закономерности противоправного поведения). М., 1971. С. 151.

[10] Лунеев В.В. К проекту закона о предупреждении преступности // Государство и право. 1996. № 11. С. 43.

2006-2019 © Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов.
Все материалы, размещенные на данном сайте, охраняются авторским правом. При использовании материалов сайта активная ссылка на первоисточник обязательна.