О категориях «преданность», «почтительность», «гуманность» во вьетнамском конфуцианстве

Зыонг Куок Куан,

аспирант кафедры истории философии факультета гуманитарных и социальных наук Российского университета дружбы народов.

Loyalty, piety, humanity in vietnamese confucianism

Duong Quoc Quan,

Department of History of Philosophy Faculty of Humanities and Sosial Sciences People’s Friendship University of Russia.

Автор проводит глубокий анализ изменения основных этических категорий конфуцианского учения, таких как «преданность», «почтительность», «гуманность» при проникновении конфуцианства во Вьетнам. Если в китайском конфуцианстве эти категории подчеркивали односторонние отношения и абсолютную власть монарха, отца, благородного мужа, то при проникновении во Вьетнам и восприятии вьетнамскими учеными-конфуцианцами эти категории были изменены, дополнены патриотическим содержанием, которое стало фундаментальным фактором, способствовавшим широкому распространению этих морально-этических категорий в обществе.

Ключевые слова: конфуцианство; Вьетнам; Китай; различие; верность; сыновная почтительность; гуманность; долг.

The author analyzed the transformation of the basic moral categories: loyalty, piety, humanity of Confucianism deeply after they had been entered into Vietnam. If the categories: loyalty, piety, humanity in Chinese Confucianism were emphasized the one sided relationship and the absolute authority of the king, the father, the gentleman; these categories in Vietnam were accepted, renovated and supplemented with patriotic element which was the basic foundation of the moral categories and was widely implemented in social life by Vietnamese confucians.

Keywords: Confucianism, Vietnam, China, difference, loyalty, piety, humanity, onus.

Не только конфуцианство, но и буддизм, даосизм, распространяясь во Вьетнаме, вьетнамизировались, подстраивались под местные особенности и тем самым становились составной частью вьетнамской культуры. Распространение конфуцианства во Вьетнаме – это и процесс постоянного развития самой этой религиозно-идеологической доктрины.

О верности (вьет. «Trung» - Чунг, кит.: 忠). В конфуцианском понимании, особенно это касается эпохи Хань и Сун, «верность» означает «верность государю», то есть преданность императору, его почитание, самозабвение ради него. Император – превыше всего. Даже если он невежественный, распутный правитель и жестокий тиран, все равно необходимо придерживаться строгого постулата: «король повелел – подданный умер, если не умер, значит, он неверный». Главная цель идеологии, основанной на понятии «верность государю» (абсолютная преданность королю), заключается в том, чтобы сохранить и защитить централизованную власть абсолютной монархии и расширить эту власть. В феодальном обществе, где постоянно существует угроза внешней агрессии, где обостряются внутринациональные противоречия, «верность государю» способна стать мощным моральным стимулом для отражения нашествия внешнего врага. В такие моменты верность королю, как правило, означает единение в интересах страны и нации. Но в тех случаях, когда король лишен мудрости, гуманности и справедливости, слепая преданность ему – ни что иное, как абсурд. Это сковывает активность человека, как в мыслях, так и в поступках. Это опасное оружие в руках абсолютной монархии, которое используется для сохранения прогнившего феодального строя.

Во Вьетнаме «верность государю», помимо прямого значения «преданность королю», имеет и другой смысл: преданность стране. И это рассматривается как высшее проявление верности. В понимании почти всех вьетнамских конфуцианцев эпохи феодализма верность государю связана с патриотизмом. Верным королю можно быть при условии, если король предан стране. Патриотизм – вот основа, которая может сплотить народ вокруг короля. Если возникает противоречие между верностью государю и патриотизмом, то у вьетнамцев всегда верх берет патриотизм, так как родина важнее короля, преданность своей стране - превыше всего. Для вьетнамцев «страна – это народное достояние, а не собственность короля или его семейства. Король и другие представители его рода – это те, кто от имени народа лишь управляет страной, но не является ее собственником» [5, c. 216]. Во времена династии Хо (1400-1407 гг.) была проиграна война против захватчиков минского Китая (династия Мин – китайский иероглиф: 大明, 1368-1644 гг.). Были захвачены король Хо Куи Ли (1336-1407 гг.) и его сын Хо Хан Чыонг (неизвестно-1407 гг.). Перед вьетнамским народом, прежде всего перед конфуцианцами династии Хо, встал вопрос: чем руководствоваться в дальнейших действиях: верностью королю или патриотизмом? Нгуен Чай (1380-1442 гг.), который был внуком Чан Нгуен Дана – влиятельного чиновника при дворе Хо (1325-1390 гг.), несмотря на эту связь с правящей династией, не стал жертвовать собой ради освобождения монарха. Но вместе с другим внуком Чан Нгуен Дана – Чан Нгуен Ханом (неизвестно-1429 гг.) он поддержал Ле Лоя (1385-1433 гг.), который возглавил восстание против минской армии за освобождение страны. Это событие во многом перекликается с другим историческим фактом, связанным с именем Нго Тхи Няма (1746-1803 гг.). Было это в XVIII веке, когда Нгуен Хюэ (1753-1792 гг.) из центральной части страны выдвинул армию на север против династии Чинь (1545-1787 гг.). Нго Тхи Ням, многие годы состоявший на службе и содержании при дворе Ле Чунг Хынга (1533-1789 гг.) и династии Чинь (1545-1787 гг.), тем не менее последовал за Нгуен Хюэ, который разбил вторгшуюся во Вьетнам армию маньчжурской династии Цин (кит.: 清朝, 1644-1912 гг.).

В XIX веке, когда французские колонизаторы стремились утвердиться во Вьетнаме, представители императорской династии Нгуенов (1802-1945 гг.) повели политику соглашательства по отчуждению части своей территории в пользу Франции. Вспыхнули многочисленные народные восстания под руководством конфуцианцев. Они требовали свержения императора, наказания чиновников двора, которые отдавали земли врагу, и выступали за формирование нового чиновничьего аппарата, готового защищать страну. Во главе стояли конфуцианцы-патриоты из провинции Нгетинь (Центральный Вьетнам). Один из них - Фан Хуан (1814-1862 гг.) написал императору Ты Дыку (1829-1883 гг.) обращение с требованием наказать тех, кто отдавал родную землю врагу. В частности, в нем говорилось: «Мир принадлежит самому себе, а не является собственность Вашего Величества, чего Вы так хотите ли бы» [2, c. 171], «отчуждение родной земли врагу – это распродажа страны». Здесь видно, что для вьетнамских конфуцианцев понятие «верность государю» (преданность императору) не является больше императивом, так как входит в противоречие с патриотизмом, с интересами родины и нации.

О сыновней почтительности (вьет. «Hiếu» - Хиеу, кит.: 孝). В конфуцианском понимании сыновняя почтительность считается основой моральных отношений, нравственного самосовершенствования. Во Вьетнаме эта добродетель проявляется не только в отношении родителей, но и в отношении своей страны и своего народа. В связи с этим у вьетнамцев сыновняя почтительность делится на два вида: малую и великую. Первая – это благодарственное отношение к родителям, вторая – усердное служение стране, народу. В XV веке после того, как Нгуен Фи Кхань (1335-1428 гг., известный конфуцианец, чиновник при дворе Хо) был захвачен в плен минской армией (кит.: 大明) и отправлен в Китай, он дал наказ своему сыну Нгуен Чаю: «Пусть твой младший брат заботится о родителях (малая почтительность), а ты сам, имеющий образование и различные таланты, должен думать о спасении родины и своего народа (великая почтительность). Для чего лить слезы обо мне? Не мужское это дело» [5, c. 222]. Этот пример свидетельствует, что для вьетнамских конфуцианцев почитание родителей имеет важное значение, но когда невозможно совместить его с благодарственным отношением к родине, то следует пренебречь «малой почтительностью» ради проявления «великой почтительности». Впоследствии Хо Ши Мин (1890-1969) также призывал революционную армию всегда «быть преданной партии, благодарной народу».

О гуманности (вьет. «Nhân» - Нхан, кит.: 仁). В конфуцианстве гуманность – это центральная категория, которая несет в себе различные смыслы. В сборнике изречений «Луньюй» в 105 местах говорится о гуманности, и каждый раз по-разному. Гуманность – это и сам человек, и человечность, и человеколюбие, и моральный принцип, и нравственное качество человека и т. д. У Конфуция гуманность связана с этикетом. Мэн-цзы объединил категории «чувство долга» и «гуманность» в одно понятие «гуманность и долг». Идейные концепции о гуманности и чувстве долга – это база для построения нравственных отношений, обеспечения социального порядка. Во времена эпохи Хань «гуманность и долг» были включены в Пять постоянных добродетелей. В эпоху Сун эта категория приобрела абстрактный, мистический, метафизический характер. Исходя из учения «О единстве Неба и человека», конфуцианство эпохи Сун утверждает, что у Неба есть разум, а у человека характер, определенный Небом. В отношениях между государем и верноподданными гуманность – это добродетель императора, а чувство долга – это добродетель подданных. Если государь гуманный, то он любит своих подданных. Если у подданных есть чувство долга, то они преданы императору. Во многом из-за того, что Вьетнаму приходилось вести борьбу с внешним жестоким врагом, в понимании вьетнамских конфуцианцев гуманность – это патриотизм, человечность и человеколюбие в целом. В их представлении гуманность проявляется в любви к своим соплеменникам, к народу, особенно к тем, кто страдает. Нгуен Чай считал, что «гуманность и долг - это основа для спокойной, мирной жизни народа» и что «гуманность императора – это необходимое условие «для того, чтобы в деревне не было ни звука враждебности и недовольства» [1, c. 336]. Таким образом, усмирение стяжателей и деспотов для спокойной и сытой жизни народа есть воплощение гуманизма. Нгуен Чаю принадлежат слова: «избавить от злости, жадности и жестокости, проявить гуманизм, разумность и героизм» (цитата из стихотворения). С этой цитатой перекликается фраза Ле Тхань Тонга (1442-1497 гг.): Искоренить жестокость – это пример гуманизма императора. Для вьетнамцев гуманный человек тот, кто готов спасать страну, помогать народу.

В связке с гуманностью всегда находится чувство долга. Как считают вьетнамские конфуцианцы, долг – это то, что следует делать. В условиях, когда завоевана страна, что нужно предпринять? В первую очередь необходимо взять на себя обязанность разбить неприятеля, спасти страну, освободить ее от захватчиков. В этом великий долг. Следовательно, во Вьетнаме такая связка, как «гуманность – долг» не ограничивается лишь рамками личных взаимоотношений (император – подданный, отец – сын, муж – жена, старший брат – младший брат, друг – друг), а касается также отношения гражданина к своей стране и своему народу. Если любишь народ (гуманность), значит, должен обеспечить счастье народу (долг). И здесь долг важнее гуманности. В этом состоит отличие от китайского конфуцианства, согласно которому, гуманность – самое важное, основа долга.

Что касается Японии, то там превыше всего верность. Если судить по поступкам и взглядам вьетнамцев, то чувство долга (кит.: 義) – это широко распространенная добродетель, которая носит императивный характер [7, c. 43]. Члены семьи, родственники, односельчане строят отношения между собой, исходя из чувства долга. Так, как велит долг. Справедливо то, что дόлжно. Семьи создаются тоже по долгу (долг быть мужем/женой). Односельчане обязаны помогать друг другу, таков их долг. А в масштабах страны – долг соотечественника превыше всего (взаимное уважением, взаимовыручка, солидарность, взаимопомощь представителей всех народностей, которые живут во Вьетнаме) [7, c. 43]. Таким образом, в разных странах в иерархии конфуцианских добродетелей на первом месте – разные добродетели: в Китае – гуманность, в Японии – верность, во Вьетнаме – чувство долга.

После проникновения конфуцианства во Вьетнам трактовка основных нравственных категорий конфуцианства переосмысливалась, и складывалась новая система понятий, которая значительно отличалась от прежней структуры. Когда конфуцианские идеи распространялись во Вьетнаме, то они приспосабливались к местным условиям, адаптировались, происходила их трансформация. Все это было ради главного – «чтобы чужая культура могла легко использоваться вьетнамцами и приносить им пользу». Если в Китае такие нравственные категории, как «верность», «сыновняя почтительность», «гуманность» и другие, согласно конфуцианской теории, нацелены на укрепление абсолютной власти императора, отца, и на закрепление абсолютного повиновения нижестоящих вышестоящим, то во Вьетнаме эти категории усилены таким понятием, как патриотизм. И именно с учетом этого там воспринимаются все вышеперечисленные добродетели. Патриотизм – высшая нравственная ценность, через призму которой проходил весь процесс восприятия во Вьетнаме иностранной культуры в целом и конфуцианских идей в частности. Это объясняет, почему вьетнамские конфуцианцы тяготели к этике - они больше обсуждали вопросы «верности», «сыновней почтительности», «чувства долга», но редко обращались к проблемам из разряда метафизики и абстракции: «Сложные теоретические темы их особо не интересовали, они придавали большое значение вопросам укрепления нравственных основ общества, развития сельского хозяйства, сплочения семьи, рода, общины, совершенствования системы образования» [6, c. 10]. «Вьетнамские конфуцианцы, как правило, касались насущных практических проблем, которые перед обществом ставила жизнь. С этой определяющей тенденцией связан такой положительный момент, как отбрасывание сложных, малопонятных вопросов. Одновременно был и негативный момент: не было глубины изучения темы. Поэтому во вьетнамском конфуцианстве отсутствует системность, слаба теоретическая база, не хватает последовательности и логичности. В то же время это свидетельствует и о прагматизме вьетнамцев» [3, c. 41].

Таким образом, конфуцианство, пройдя во Вьетнаме долгий путь распространения и трансформации, испытав влияние традиционных ценностей вьетнамского народа, «приобрело умеренный, относительно свободный и прагматичный характер, перестало быть механическим и догматичным» [8, c. 10]. Вьетнамские конфуцианцы «упростили» многие положения в учении Конфуция и многие взгляды, сформировавшиеся во времена династий Хань и Сун; значительная часть конфуцианских идей стала носить утилитарный характер. Ученых-конфуцианцев во Вьетнаме, как правило, интересовали проблемы морали и нравственности, этикета и закона, они обсуждали, в чем отличие простого человека от совершенного, как управлять государством, что делать во время мятежей [6, c. 9]. Из всей системы конфуцианских взглядов в Китае они выбирали самое ценное и необходимое либо для укрепления господствующей власти, либо для защиты родины и отражения внешней агрессии. Тем самым происходило дистанцирование вьетнамского конфуцианства от китайского. Как правильно заметили авторы сборника «Стихи и проза времен династий Ли и Чан», «конфуцианство во Вьетнаме перевоплотилось в той или иной степени, став отличным от первоначальных китайских догм, и соответствующим прагматичному характеру вьетнамцев, их мышлению, неспособному воспринимать заумные вещи» [4, c. 51].

Литература

1.                   Нго Ши Лиен. Полное собрание исторических записок Дайвьета / на вьетнамском языке. Ханой, 1998. 986 с.

2.                   Нгуен Тай Тхы. История вьетнамской мысли / на вьетнамском языке. Ханой, 1993. 476 с.

3.                   Нгуен Хунг Хау. Философия в восточной культуре / на вьетнамском языке. Ханой, 2004. 450 с.

4.                   Поэзия и проза эпохи династий Ли и Чан. Собр. cоч.: в 4-х т. / на вьетнамском языке. Ханой, 1977. Т. 1. 885 c.

5.                   Фам Зуи Нгиа. Право и положительные факторы конфуцианского влияния / на вьетнамском языке. Ханой, 2004. 289 c.

6.                   Фан Дай Зоан. О некоторых проблемах вьетнамского конфуцианства / на вьетнамском языке. Ханой, 1998. 293 с.

7.                   Фан Хюи Ле, Ву Минь Зянг. Традиционные ценности и современный житель Вьетнама / на вьетнамском языке. Ханой, 1996. 419 c.

8.                   Чан Динь Хыоу. Традиции и современность / на вьетнамском языке. Ханой, 1996. 399 c.

Поступила в редакцию 13.05.2013 г.