Исключительные права в системе гражданского права

Доева Дзерасса Таймуразовна,

магистрант кафедры гражданского и предпринимательского права Северо-Осетинского государственного университета им. К.Л. Хетагурова, г. Владикавказ.

В статье предпринята попытка определить место исключительных прав в системе гражданских прав. Отмечены сходство и различия с вещным правом.

Ключевые слова: интеллектуальная собственность; гражданские права; интеллектуальные права; исключительное право; концепция исключительных прав; имущественный характер; субъектив­ное право; правообладатель; правомочия.

Исторически судьба исключительного права складывалась неоднозначно. С конца XIX столетия юридическая наука мало что добавила к известной характеристике абсо­лютной природы исключительных прав[1]. Г.Ф. Шершеневич в конце XIX в. писал, что различие между исключительными и обязательственными правами заключается в том, что «в обязательственных правах от известных лиц требуется совершение положительных действий, в исключительных правах - воздержание от подобных действий», причем «к воздержанию от подражания обязываются все». Ученый предлагал расположить исключительные права в имущественном праве между вещным и обязательственным правом[2]. Таким образом, им была сформулирована позиция, с которой согласны большинство современных ученых. Примечательно, что Г.Ф. Шершеневич отметил и наличие некоего «запретительного» элемента в структуре исключительных прав.

Г.Ф. Шершеневич и Я.А. Канторович отмечали, что бельгийский юрист Э. Пикард предлагал признать четвертый правовой институт (наряду с институтами личных, вещных и обязательственных прав) - духовные права, к которым, по его мнению, относятся авторские, художественное и музыкальное права, привилегия на изобретения, право на фабричные рисунки и модели, торговое и фирменное клеймо, фирму[3]. Э. Пикард писал, что права на изобретение, промышленный образец и полезную модель, товарный знак, фирменное наименование составляют особую интеллектуальную собственность и право на нее существенно отличается от права собственности на вещь[4]. Таким образом, налицо понимание интеллектуальной собственности как собственности особого рода (sui generis). В соответствии с этой точкой зрения права авторов результатов интеллектуальной деятельности должны быть признаны правами особого рода, находящимися вне классического деления гражданских прав на вещные, обязательственные и личные.

Характеризуя исключи­тельное право как право абсолютное, Г.Ф. Шершеневич отмечал: « Исключительные права занимают место в системе прав абсолютных, рядом с вещным правом. Как вещное право является юридической возможно­стью пользоваться материальными вещами с устране­нием всех прочих от пользования теми же объекта­ми, так и исключительное право представляет юриди­ческую возможность совершения известного рода действий с устранением всех прочих от подражания...»^[5].

Выделение исключительных прав как особой катего­рии происходит в противопоставление всем другим видам гражданских прав. По сути, все виды прав мож­но в той или иной степени причислить к особым, но исключительными традиционно именуются лишь права на результаты интеллектуального творче­ства. Главным и объединяющим признаком является их нематериальный, идеальный характер.

Общая тенденция в доктрине «исключительных прав» советского периода отличалась резким идеоло­гическим содержанием. Так, Б.С. Антимонова и Е.А. Флейшиц прямо отмечали: «…что касается будущего на­шего закона об авторском праве, то можно высказать пожелание, чтобы неясный термин «исключительное право» был в нем исключен»^[6]. Стоит также добавить, что законодательно (до принятия Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1964) все-таки были закреплены исключительные пра­ва, как права абсолютные вопреки мнению большин­ства ученых той эпохи.

Следует отметить, что понятие исключительных прав вернулось в отечественное законодательство в пери­од экономических преобразований. Закономерной ста­ла новая парадигма собственности, которая «сдвину­лась» от государственной к частной собственности и привела к новым представлениям об эволюции эконо­мико-правовых институтов и категорий. Современная российская наука гражданского права в целом по-прежнему опирается на воззрения Г.Ф. Шершеневича[7].

Формирование интеллекту­альной собственности основано на нескольких теори­ях. Одна из них – так называемая «проприетарная» (от латинского, «proprietas» - собственность), к которой сохраняется интерес как предмету научного поиска и дискуссий. В основе данной концепции лежит обоснование сходства правоотношений собственности на материальные и нематериальные объекты. При этом оценка значения общих признаков будет иметь смысл лишь в контексте как исторически сложившейся системы законодательного закрепления норм о праве собственности к исключительным правам. Кроме того, подчеркивает О.А. Рузакова, «о проприетарном подходе свиде­тельствует положение о распространении на резуль­таты интеллектуальной и приравненной к ней дея­тельности элементов режима вещных прав, который применяется к другим имущественным правам, в том числе положение об обращении взыскания, отчужде­нии исключительного права как единого целого и дру­гие»^[8].

Полагаем, что подобный сугубо формальный подход не может оправдывать использование правовых инструментов, традиционных для категории вещных прав, для регулирования прав на нематериальные объекты. Нельзя забывать о специфике самих объектов интеллектуальной деятельности и правомочий собственности в отношении них. В противном случае, создание столь значительного блока норм и выделение их в Часть четвертую ГК (в основу которой положена концепция исключительных прав) лишено смысла.

Имущественный характер исключительных прав в соответствии со ст. 1229 представляет собой совокуп­ность прав по использованию, распоряжению и защите нематериального объекта. Как известно, структура материального права собственно­сти отличается своим содержанием и составляет из­вестную «триаду» правомочий. Относительно правомочий для нематериальных объ­ектов высказывались разные точки зрения. В.А.Дозорцев отмечал, что правомочие владения к данной категории объектов неприменимо. «Существу­ет только доступность и известность, которы­ми... может располагать неограниченный круг лиц»^[9]. Пра­вомочие пользования может быть применено в соот­ветствии с законодательством, где употребляется термин «использование». Соответственно и правомо­чие «распоряжения» претерпевает изменения, по­скольку переход права, например, по лицензионному договору не ограничивает количество лиц, которые по­тенциально могут стать правообладателями на один и тот же объект интеллектуальный собственности.

Специфическая черта, которую хочет подчеркнуть законо­датель, это то, что предложенная конструкция исключительного права на ре­зультат интеллектуальной деятельности по своей сути является субъектив­ным правом. Интересно отметить, что законодатель допускает обладание ис­ключительным правом на результат интеллектуальной деятельности и его принадлежность как одному лицу, так и нескольким лицам. Причем и едино­личное обладание, и совместное, по мнению некоторых ученых, конструируются по типу права частной соб­ственности[10]. Во-первых, используется привычная для отношений собственно­сти терминология: «обладание», «принадлежит», «доходы от совместного исполь­зования». Противники данной позиции подчеркивают несовершенство терминологического аппарата, начиная с термина «интеллектуальная собственность». Во-вторых, говорится о том, что использованию подлежит сам результат интеллектуальной деятельности. Доходы от такого использова­ния распределяются между правообладателями поровну, если соглашением между ними не предусмотрено иного (абзац 2 п. 3 ст. 1229 ГК РФ). Наконец, правообладатели могут распорядиться принадлежащим им исключительным правом, то есть совершить сделки, допустимые для объекта подобного рода.

Главная цель указанных правомочий правообладателя полностью раскрывает содержание исключительного права: обеспечить правообладателю возможность наиболее полным образом использовать созданный результат интеллектуальной деятельности и распоряжаться правом на него. Бесспорно то, что основная цель всего регулирования прав на результаты интеллектуальной деятельности – достижение и сохранения баланса между интересами общества в целом, автора как творца и членов общества как конечных потребителей. Конструкция исключительного права предполагает наличие в ней значительного публичного элемента, который проявляется через общественный интерес в создании, доступности, использовании результатов интеллектуальной деятельности. Именно поэтому указанная свобода правообладателя должна иметь свои ограничения, и мы согласны с А.Г. Назаровым в том, что «содержание конкретных правомочий правообладателя должно быть детально определено, и сами правомочия следует перечислять в закрытом перечне. В противном случае появятся основания говорить, что пределы содержания исключительного права отсутствуют, и возможность по осуществлению права ограничивается только его назначением и отдельными ограничениями, а также правом на судебную защиту»[11].

Объявление исключительных прав имущественными правами сделало возможным распространение на них оборота имущественных прав (в том числе, на­пример, залог исключительных прав, их переуступку и т.д.). Законодатель закрепляет передачу исключи­тельных прав гражданско-правовыми договорами: дого­вор отчуждения исключительного права, лицензион­ный договор, договор коммерческой концессии, дого­вор о создании результатов интеллектуальной деятельности (договор заказа) и иные договоры, со­держащие условия об исключительных правах, напри­мер, брачный договор, договор залога исключитель­ных прав, которые неприменимы для других видов прав, в том числе и вещных.

По вопросу о правомочиях, со­ставляющих исключительное пра­во, можно обозначить три точки зрения. Представители одной (И. А. Близ­нец, А. К. Юрченко) утверждают, что, исходя из запретительной фун­кции, которая исключает и устра­няет всех третьих лиц от использо­вания соответствующих объектов, исключительными могут считаться только личные неимущественные права, характерными свойствами которых являются их неразрывная связь с личностью, неотчуждае­мость, непередаваемость. Согласно второй точке зрения к исключи­тельным правам относятся как лич­ные неимущественные, так и иму­щественные права (А. П. Сергеев, И. В. Еременко, С. М. Мирзоян, А.Р. Ермакова). По мнению ряда других ученых (В. А. Дозорцев, Э. П. Гаврилов, С. В. Петровский, А.О. Калятин), исключительными могут являться только имущест­венные права.

Позиция последней группы авто­ров основана на том, что исключи­тельные права возникли как особая группа прав на нематериальные результаты интеллектуальной соб­ственности для того, чтобы обеспе­чить правовой механизм товарного оборота данных объектов. В силу своей нематериальности результа­ты интеллектуальной деятельности не способны к участию в обороте, поэтому в обороте участвуют лишь права на данные объекты, посколь­ку их можно передать. Личные же неимущественные права не способ­ны к отчуждению, не могут обес­печить указанные функции, а по­этому не являются исключитель­ными.

Присоединяясь к точке зрения наиболее последовательного адеп­та в области интеллектуальной соб­ственности В. А. Дозорцева и учи­тывая положения части четвертой ГК РФ, мы исходим из того, что исключительность прав на резуль­таты интеллектуальной деятельно­сти означает: принадлежность этих прав к особой категории по субъект­ному и объектному составу; мо­нополию на использование прав их первоначальным обладателем; особенный статус обладателя прав; имущественный характер этих прав.

Тот факт, что категория исклю­чительных прав призвана служить целям имущественных отношений, обеспечивать пуск объекта в эконо­мический оборот, наглядно виден при обращении к действующему законодательству РФ, нормы кото­рого, за исключением отдельных случаев, привязывают исключи­тельное право только к использо­ванию, имеющему экономическое содержание. Так, п. 2 ст. 3 «Патент­ного закона Российской Федерации» от 23 сентября 1992 г. № 3517-I пре­дусматривал, что патент удосто­веряет приоритет, авторство изоб­ретения, полезной модели или про­мышленного образца и исключи­тельное право на изобретение, по­лезную модель или промышленный образец. Таким образом, конструк­ция исключительного права — за­конодательная категория, легализу­ющая имущественное право лица в отношении созданного им немате­риального объекта.

Реформирование гражданского законодательства в области интел­лектуальной деятельности способ­но обеспечить позитивное измене­ние статуса категории исключи­тельных прав. Общее его понятие как права использовать результат интеллектуальной деятельности по своему усмотрению, любым, не противоречащим закону способом, а также запрещать или разрешать такое использование другим лицам следует из части четвертой ГК РФ, где исключительное право одно­значно раскрывается как право имущественное (п. 1 ст. 1229 ГК РФ).

Современная юридическая наука уже поставила и разрешила мно­жество вопросов, относящихся к характеристике имущественных прав в целом, главным образом, из-за потребности обосновать их оборотоспособность. Признак оборотоспособности ха­рактеризует и исключительные пра­ва. Однако, несмотря на очевид­ность способности перехода прав на результаты интеллектуальной де­ятельности, вопросы их оборота являлись предметом дискуссий как в отечественной, так и зарубежной правовой науке. Правда, в большей степени это касалось прав на про­изведения науки, литературы и ис­кусства (теории уступки, разреше­ния). Вопросы перехода прав на тех­нические достижения в советской доктрине не вызывали противоре­чий. Причиной этого послужила тен­денция закрепления этих прав за государством, практически полно­стью монополизировавшим процесс их использования. В постсоветские времена проблема оборота этого вида прав была блокирована оши­бочной позицией законодателя, стремящегося создать автономное инновационное законодательство без учета существующего граждан­ского.

Считаем заслуживающей внимания классификацию исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации на группы по признаку их оборотоспособности,²¹ предложенную А.С. Касьяновым[12]:

1) Исклю­чительные права, которые могут свободно отчуждаться или переходить от одного лица к другому при помощи любого гражданско-правового способа. При этом действует презумпция оборотоспособности исключи­тельных прав, закрепленная в статье 129 ГК РФ.

2) Исключитель­ные права, которые могут принадлежать лишь определенным участникам оборота либо нахождение которых в обороте до­пускается по специальному разрешению. К указанной группе, к примеру, относятся исключительные права на секретные изо­бретения. Заметно ограничена оборотоспособность исключительного права на коммерческое обозначение, так как оно может перейти к другому лицу лишь в со­ставе предприятия, для индивидуализации которого оно используется (п. 4 ст. 1539 ГК РФ)[13].

3) Исключитель­ные права, нахождение которых в обороте не допускается. Изъятыми из гражданского оборота в силу прямого указания закона яв­ляются исключительные права на фирмен­ное наименование (п. 2 ст. 1474 ГК РФ), ис­ключительные права на коллективный знак (п. 2 ст. 1510 ГК РФ), исключительные пра­ва на наименование места происхождения товара (п. 4 ст. 1519 ГК РФ).

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что исключительные права, как разновидность интел­лектуальных прав, регулируются гражданским законо­дательством, охраняют и представляют собой легаль­ную монополию правообладателя на результаты ин­теллектуальной и приравненной к ней деятельности, в соответствии с которой он (правообладатель) вправе использовать самостоятельно, запрещать или разре­шать другим лицам использование такого результата в пределах, предусмотренным законом, а также распо­ряжаться этим правом.

Исключительные права отличаются от всех гражданских прав прежде всего по самой природе объектов. Правовое регулирование результатов интеллектуальной деятельности должно строиться, прежде всего, исходя из природы указанного объекта, его социального и культурного значения и на основе баланса интересов правообладателей и общества. Отсутствие должного правового регулирования в указанной сфере негативно скажется на развитии государства и общества в целом, поскольку создание произведений науки, литературы, искусства, новых изобретений – одновременно и показатель и движущая сила развития человечества. Таким образом, полагаем, что в дальнейшем российское законодательство в области интеллектуальных прав будет совершенствоваться.

Литература

1.                  Бабакин С.А.Интеллектуальная собственность в Интернете. М., 2006.

2.                  Волынкина М. В. Концепция «исключительных прав» и понятие «интеллектуальной собственности» в гражданском праве. // Журнал российского права. 2007.№6. С. 34-42.

3.                  Гражданское право: Учебник. В 3 т. / Под ред. А.П. Сергеева. М., 2010. Т. 3.

4.                  Карлявин И. Ю. Интеллектуальная собственность в системе объектов гражданских прав // Вестник Ивановского государственного университета. 2008. Вып. 3. Право. Социология. Международные отношения.

5.                   Касьянов А.С. Участие исключительных прав в гражданском обороте // Имущественные отношения в РФ. № 8 (107) 2010. С. 28-44.

6.                   Назаров А. Г. Пределы осуществления исключительного права на результаты интеллектуальной деятельности: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Специальность 12.00.03 - гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право. - Екатеринбург, 2011.

7.                  Новосельцев О. В. Право интеллек­туальной собственности и имущество пред­приятия: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2000.

8.                  Шершеневич Г.Ф. Учебние русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М., 1995.

Поступила в редакцию 13.06.2013 г.