Эмпирическое изучение социально-психологических особенностей процесса реинтеграции подростков-девиантов
Просянникова Татьяна Федоровна,
кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии, социальной работы и реабилитации Луганского государственного университета им. Владимира Даля.
Важным звеном психологической помощи и социальной работы в современном обществе является реинтеграция подростков, подвергающихся разновидовым и разнотипным проявлениям социальной дезадаптации, оказываясь в различных жизненных ситуациях [1; 3]. Очерченный тематический круг приобретает значительную актуальность в аспекте решения проблем социальной реинтеграции дезадаптированных подростков, способствующей оптимальному улучшению состояния дел в сфере социально-психологической помощи таким несовершеннолетним [2; 4].
Эмпирическое исследование проводилось на базе учебных заведений социальной реабилитации, интернатных учебных заведений и общеобразовательных школ. Выборка составляла 256 испытуемых в возрасте от 13 до 16 лет, среди которых 136 подростков-девиантов и 120 подростков без проявлений девиаций в поведении (условно названных группой «норма»). Среди методов исследования применялись наблюдение (карта Д. Стотта) беседа; методика «Скрининг личности воспитанника учреждения социальной реабилитации» (на основе опросника «BARO» Т. Дорелейерса и соавторов) (адаптация А. Луценко, О. Шиян), многофакторный личностный опросник 16 PF (Р. Кэттелл) форма А (адаптация А. Шмелева, В. Похилько, А. Соловейчик), методика диагностики уровня тревожности Ч. Спилбергера (адаптация Ю. Ханина), проективные методы: методика цветового выбора (М. Люшер), тест Е. Вагнера, методика «Дерево» К. Коха (интерпретация Р. Стора).
Экспериментальную группу составили 136 (54,4% юношей и 45,6% девушек) подростков-девиантов. В контрольную группу вошли подростки группы «норма» без проявлений девиаций в поведении из общеобразовательных школ – 120 человек (62,5% юношей и 37,5% девушек). Средний возраст испытуемых – 14,6 лет. Группы статистически не различались по полу и возрасту (13-16 лет), но имели различия по степени социальной адаптированности (социально-адаптированные – социально-дезадаптированные), по форме поведения (нормативная – девиантное), по уровню развития правосознания (подростки с правомерным поведением – девианты), а также учитывались различные условия функционирования учебного заведения (открытый тип – закрытый тип). Скрининг показал, что основной контингент испытуемых – это подростки, которые воспитываются в неблагополучных и функционально несостоятельных семьях. Количество детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки в составляет около 35%. 8,1% детей, которые раньше вообще не посещали учебных заведений, а уровень образования 39,7% на 3-4 года ниже необходимого по возрасту. Констатировано негативное влияние на состояние нервной системы испытуемых их аддиктивного поведения: практически все они курили, 79,4% употребляли алкоголь, 52,2% употребляли различные наркотические вещества. Каждый подросток имел проявления девиаций в поведении: прогуливание уроков, физическое насилие над сверстниками, грубость в общении с окружающими, враждебность, агрессивное противодействие педагогическим воздействиям.
Установлено, что агрессивное поведение испытуемых обусловлено дефектами личности (криминализацией мотивационно-смысловой сферы, низкими коммуникативными способностями, навыками саморегуляции и др.). Кроме того, в условиях учреждений закрытого и интернатного типа, где деструктивные проявления у подростков, вызванные переживанием стресса изоляции и публичностью жизнедеятельности, одновременно субкультурально определяемые по форме выражения. По данным методики Е.Вагнера средний показатель агрессивности оказался равным 2,8±0,3 и этот показатель демонстрирует значительную взаимосвязь с асоциальностью, определенную по шкале Д. Стотта (r=0,34; р≤0,01). Значимо различает группы показатель категории «итоговая агрессия»: 1,6±0,2; σ=2,7 и -0,4±0,3; σ=0,8 (р≤0,01) соответственно. Суммарный балл агрессивности в группе «норма» имеет отрицательный знак, отражающий выраженную сдержанность в поведении, контроль агрессивных тенденций.
Показано, что положительная корреляционная связь (при р≤0,01), обнаруженный между показателем шкалы Д. Стотта «неблагоприятные условия среды» (С) и фактором L («доверчивость-подозрительность») методики Р. Кеттелла (r=0,31) и между показателем «уход в себя» (У) и фактором N («прямолинейность-гибкость») – r=0,29, что подтверждает взаимосвязь между дезадаптированностью и мотивационно-потребностной сферой испытуемых экспериментальной группы. Данные, полученные с помощью теста М.Люшера, по всем показателям напряжения указывают на склонность к конфликтам, также может означать неблагополучия в этой сфере (φ=2,16; р≤0,05).
Установлена взаимосвязь между параметрами личностной и ситуативной тревожности с параметрами дезадаптивности по шкале Д. Стотта. Ситуативная тревожность находится в положительной корреляционной связи с фактором «неблагоприятные условия среды» (r= 0,42; р≤0,01), «тревожность по отношению к детям» (r=0,21; р≤0,05). Негативный характер корреляционных связей обнаружен между ситуативной тревожностью и «недоверием к новому» (r=-0,31; р≤0,01), «уход в себя» (r= -0,34; р≤0,01) и «эмоциональной напряженностью» (r=-0,32; р≤0,01). Личностную тревожность, наоборот, характеризует положительная корреляционная связь с фактором «эмоциональной напряженности» (r=0,27; р≤0,01) и «болезни» (r=0,29; р≤0,01). Несмотря на невысокие коэффициенты ранговой корреляции, связь параметров методики Д.Стотта и состояний ситуативной и личностной тревожности достоверные, и находятся на разных уровнях значимости показателей этих связей (р≤0,01 и р≤0,05). Однако показатели корреляционной связи ситуативной и личностной тревожности (соответственно r=0,22 и r=0,14) могут свидетельствовать о том, что тревожность сама по себе не является фактором развития дезадаптированности. Можно предположить, что тревожность только в комплексе с другими психологическими проявлениями и свойствами личности может усилить формирование дезадаптированности подростков и формирования у них девиантных проявлений в поведении.
Эмпирические данные, полученные с помощью методики Р.Кеттелла, подтвердили предположение о возможных проявлениях психологических характеристик подростков экспериментальной группы с деформациями в эмоциональной сфере. Соответствующие дезадаптованости личности психологические характеристики оказались у 30,9% подростков по фактору С («эмоциональная неустойчивость»), у 36,9% – по фактору G («беспринципность», «отклонение от социальных норм»), у 35,3% – по фактору L («эгоцентричность», «высокомерие»), у 39,7% – по фактору М («возможные нарушения отношений в коллективе»), у 26,5% – по фактору О («тревожность»), у 61, 8% – по фактору Q3 («низкий самоконтроль»), в 36% – по фактору Q4 («напряжение»). Показано, что совместными личностными особенностями выборки оказались показатели дезадаптованости по факторам С, G, Q3, Q4. Однако в основном они проявились в экспериментальной группе (φ=1,61; р≤0,05). Выраженные факторы дезадаптации в основном в одинаковом соотношении проявляются как у юношей, так и у девушек. Значительные расхождения (р≤0,01) оказались только по фактору Q4: у 26,4% юношей и 50% девушек; по фактору О: у юношей – 36,1% и 18,7% у девушек; по фактору жесткости (J): у юношей – 31,9%, у девушек 60,9%; по фактору экспрессивности (F): у юношей – 16,7%, у девушек – 32,8%.
Таким образом, полученные данные подтверждают определенное соотношение между этапностью развития девиантного поведения и уровнем дезадаптованости испытуемых: подавляющее большинство социально адаптированных респондентов не имеют проявлений девиаций в поведении и не требуют специальной коррекционной работы; наибольшее количество испытуемых с частичным уровнем дезадаптированности находятся на ситуативном этапе развития девиантного поведения, повышение которого на более высокий уровень даст возможность их успешной социальной реинтеграции; большинство испытуемых с тотальным и с деструктивным уровнем дезадаптированности находятся, соответственно, на этапе стойких нарушений поведения и этапе делинквентности. Такие родростки-девианты требуют применения психотерапевтического воздействия в системе социально-психологической реинтеграции.
Литература
1. Бирхофф Г. У. Просоциальное поведение / Г. У. Бирхофф: пер. с англ. // Перспективы социальной психологии / Ред.-сост. М. Хьюстон, В. Штребе, Д. Стефенсон [и др.]: пер. с англ. А. Мирера [и др.]. – [2-е междунар. изд.]. – М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. – С. 398–420.
2. Кабрин В. И. Транскоммуникации и личностное развитие: психология коммуникативного развития человека как личности / В. И. Кабрин. – Томск: Изд-во ТГУ, 1992. – 256 с.
3. Клейберг Ю. А. Психология девиантного поведения / Ю. А. Клейберг. – М.: ТЦ Сфера, 2001. – 160 с.
4. Молодцова Т.Д. Психолого-педагогические проблемы предупреждения и преодоления дезадаптации подростков / Т.Д. Молодцова. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. – 279 с.
Поступила в редакцию 21.09.2015 г.