Поведенческая теория сбережений и ее значение для розничных банков

Лебедев Сергей Владимирович,

кандидат политических наук, доцент кафедры «Банковское дело» МФПУ Синергия.

Долгое время экономическим мейнстримом в изучении сбережений считалась теория жизненного цикла, сформулированная нобелевским лауреатом Франко Модильяни. Основная идея заключалось в том, что домохозяйства, выступая в качестве экономических агентов, стремятся сбалансировать уровень потребления и сбережений в течение всего жизненного цикла. Основной мотив сбережений – перераспределение дохода с тех периодов, когда он высок на те периоды, когда он будет низок (например, выход на пенсию). Очевидным допущением этой теории является тезис о гомогенности функции полезности, а также предположение, что индивид, выступая в качестве экономического агента, имеет долгосрочные горизонты планирования.

Исследования в области поведенческой экономики демонстрируют, что реальная ситуация несколько отличается от выстроенной Ф.Модильяни модели.

В первую очередь необходимо отметить такой психологический феномен, как ограниченная рациональность экономических агентов. Не имея необходимых знаний в области финансовой и экономической теории, они не могут выбрать и подсчитать оптимальную ставку сбережений, поэтому ограничиваются ставкой, которая представляется им субъективно выгодной.

Второй момент, который следует подчеркнуть – проблемы с самоконтролем[1], то есть, трудности, которые испытывают домохозяйства с тем, чтобы заставить себя сберегать в пользу альтернативных способов использования денежных средств.

В-третьих, необходимо отметить такое психологическое явление, как прокрастинация, которое также оказывает серьезное влияние на «сберегательное» поведение. В одном из исследований[2] было отмечено, что, хотя 35% респондентов были недовольны своим текущим уровнем сбережений и намеревались изменить свое поведение, более 86% из этих респондентов так и не скорректировало свое поведение.

В-четвертых, следует отметить такую проблему, как избегание потерь[3] (loss aversion). Эмпирически исследователями в области поведенческой экономики было доказано, что экономические агенты намного придают более высокую значимость убытку, чем возможной прибыли[4]. Очень условно принято считать, что это соотношение равняется 2 – психологический дискомфорт от потери 100 рублей будет настолько же интенсивен, как удовольствие от получения 200 рублей.

Вопросы проблем самоконтроля и прокрастинации достаточно активно исследуются поведенческой экономикой[5], в том числе в контексте вопросов гиперболического дисконтирования[6] и смещения к настоящему. Некоторым «общим местом» поведенческой экономики является тот факт, что индивид ценит доходы в ближайшей перспективе намного выше, чем доходы в отдаленном будущем.

Суммируя вышесказанное, следует подчеркнуть, что классические представления о том, как домохозяйства сберегают, весьма далеки от объективной экономической реальности. Ниже будет обсужден вопрос стимулирования сбережений с помощью инструментов поведенческой экономики и роль коммерческих банков в этом вопросе.

Исследователи Ричард Талер и Шломо Бенарци предложили «умную» программу сбережений – SMarT (от Save More Tomorrow). Программа выстроена с учетом ряда эффектов, открытых поведенческой экономикой.

В первую очередь, следует отметить, что банк или работодатель предлагает сотруднику участие в программе сбережений, подчеркивая, что это участие не никаким образом не затронет его доходы в ближайшие месяцы.

Таким образом, используется эффект гиперболического дисконтирования и смещения к настоящему. Клиент банка соглашается участвовать в этой программе т.к. его ближайшие доходы не затрагиваются, а долгосрочную перспективу он не учитывает. При этом временной лаг между началом участия в программе и началом перечислений должен составлять год и больше, чтобы повысить вероятность срабатывания эффекта гиперболического дисконтирования[7].

Участник программы соглашается, что отчисления на сберегательный счет в банке начнутся при следующем повышении зарплаты и будут расти по мере роста доходов. Деньги должны автоматически перенаправляться на сберегательный счет, при этом отчисления должны начаться с первой же повышенной зарплаты. Этот аспект очень важно учесть, так как в противном случае психологический эффект избегания потерь приведет к сопротивлению сберегательной программе. Следует отметить, что клиент сам определяет проценты, которые будут отчисляться от его будущей заработной платы.

Клиентов необходимо предупредить, что они могут прекратить участие в программе в любой момент. Данные поведенческой экономики указывают на то, что большинство из них предпочтет продолжать участие из-за психологического эффекта статус-кво[8]. Этот тезис требует подробного пояснения.

Как показывают многочисленные исследования, большинство индивидов всегда стремиться к выбору опций «по умолчанию» и предпочитает не корректировать свои поведенческие паттерны. Этот психологический эффект имеет серьезное управленческое значение – к примеру, используя участие в программах трансплантации органов «по умолчанию» власти Сингапура добились того, что количество операций по пересадке органов возросло в 8 раз[9].

Это позволяет предсказать, что большинство клиентов банка предпочтет ничего не менять и останется в сберегательной программе даже после начала отчислений.

Экспериментальная проверка этих предположений в пилотном проекте показала, что разработанный поведенческими экономистами инструментарий более, чем эффективен. Участники программы с 1998 по 2002 год увеличили свои сбережения с 3,5% до 13,6%[10].

Необходимо прокомментировать этический и политический характер данной программы. Поведенческую экономику периодически обвиняют в создании инструментов, с помощью которых рынок сможет управлять потребителями. В данном случае можно предположить, что программа SMarT может быть раскритикована как инструмент в руках коммерческих банков.

Однако необходимо напомнить о важности сбережений и их месте в экономическом развитии страны. В своей научно-популярной книге «Spiritus Animalis, или Как человеческая психология управляет экономикой» нобелевские лауреаты Джордж Акерлоф и Роберт Шиллер посвятили этой проблеме целую главу – «Почему мы так легкомысленно относимся к сбережениям?». Ученые отмечают, что именно вдумчивый подход правительств стран Восточной Азии к сбережениям населения привел их к бурному экономическому росту[11].

Следует согласиться, что реализация программ формата SMarT непременно должна проходить под надзором государства и финансовых регуляторов. Разумеется, инструментарий поведенческой экономики может быть использован рыночными игроками исключительно для своих интересов. Именно поэтому государственным органам также необходимо прислушиваться к рекомендациям ученых и исследователей, работающих в русле поведенческой экономики и использовать эти данные для обеспечения экономического роста и повышения уровня жизни населения.

Литература

1.                  Акерлоф Дж., Шиллер Р. Spiritus Animalis, или как человеческая психология управляет экономикой и почему это важно для мирового капитализма / Пер. с англ. Д.Прияткина; под научн. ред. А.Суворова; вступ. ст. С.Гуриева. М.: ООО «Юнайтед Пресс», 2010. - 273 с.

2.                  Лебедев С.В. Как власти Сингапура используют поведенческую экономику для своих реформ? «Менеджмент сегодня», #4, 2014 г.

3.                  Benartzi, Shlomo, and Richard Thaler. 2007. "Heuristics and Biases in Retirement Savings Behavior." Journal of Economic Perspectives, 21(3): 81-104.

4.                  Choi, James J., David Laibson, Brigitte Madrian, and Andrew Metrick. In press.“For Better or for Worse: Default Effects and 401(k) Savings Behavior.” In Perspectives on the Economics of Aging, edited by David A. Wise. Chicago: Univ. Chicago Press (for NBER).

5.                  Kahneman, Daniel, Jack L. Knetsch, and Richard H. Thaler. 1986. “Fairness as a Constraint on Profit Seeking: Entitlements in the Market.” A.E.R. 76 (September): 728–41.

6.                  Laibson, David I. 1997. “Golden Eggs and Hyperbolic Discounting.” Q.J.E. 112 (May): 443–77.

7.                  O’Donoghue, Ted, and Matthew Rabin. 1999. “Doing It Now or Later.” A.E.R. 89 (March): 103–24.

8.                  Samuelson, William, and Richard J. Zeckhauser. 1988. “Status Quo Bias in Decision Making.” J. Risk and Uncertainty 1 (March): 7–59.

9.                  Shefrin, Hersh M., and Richard H. Thaler. 1988. “The Behavioral Life-Cycle Hypothesis.” Econ. Inquiry 26 (October): 609–43.

10.              Thaler, Richard H., and Hersh M. Shefrin. 1981. “An Economic Theory of SelfControl.” J.P.E. 89 (April): 392–406

11.              Tversky, Amos, and Daniel Kahneman. 1992. “Advances in Prospect Theory: Cumulative Representation of Uncertainty.”J. Risk and Uncertainty 5 (October): 297–323.

Поступила в редакцию 18.01.2016 г.